В ответ тишина. И вдруг заметил записку в створе двери с надписью «Для Клавиго».

Открыл листок и прочел след карандаша:

«Не верь ему, я действительно умер!»

И подпись: Кожев.

Что за чертовщина: покойники записок не пишут.

Спустившись на первый этаж, спросил у портье:

— Мистер Кожев в номере?

— Нет, — портье оглянулся на ящички с ключами от комнат, убедиться, что ключ на месте. — Он предупредил, что вернется к ужину.

Обежав бассейн, где голышом купались Магда и Герда, а Катрин щелкала камерой гламурные позы двух русалок, Валентин пустился трусцой по велосипедной дорожке в сторону моря.

Медленный бег не мешал думать.

Он не знал, чему верить. «Розыгрыш? Что значит розыгрыш — из горла Кожева хлынула кровь, а когда я нащупал сонную артерию за ухом — это был труп. Мне ли не знать, как выглядит свежий покойник. Но откуда князь узнал о том, что я спрашивал про близнецов, про двух белых брюнетов? Это мог сказать только Кожев. Никаких жучков в оранжерее было, мой электронный опекун в кармане халата ни разу не пискнул. Объяснение только одно — все то же: эффект мандрагоры. Эта чертовщина позволяет князю незримо присутствовать. Он, конечно, услышал мои слова. Зачем приспичило спрашивать о близнецах, идиот! Ты на волосок от провала. Мандрагора уже знает твое настоящее имя».

«Валентин, тебя отсюда не выпустят».

Ноги сами понесли его к оранжерее.

Раскрытые настежь двери подсказали: садовник внутри.

Валентин не успел ничего спросить.

— Представляете, господин Клавиго, — Цезарь Череп колдовал над новеньким спиннером, — кто-то проник в оранжерею, повредил три корня на главной аллее и опрокинул прежний спиннер для вашего Палача. Всю систему разрушили! Два часа без воды… Аромат чуть не погиб!

Валентин изобразил тревогу, а сам незаметно оглядел почву.

— Тут уже подмели?

— Да, помощники чистили.

— Вы не заметили следов крови?

— Бог с вами. Какая еще кровь. Скажите, как состояние корня?

Валентин изобразил важность эксперта:

— Я думаю, пара часов без воды аромату не повредила. Может быть, это псы насвинячили?

— Нет. Псы боятся оранжереи. Вот ведь беда…

Понятно, что тела самого Кожева ни садовник, ни его помощники не видели. Все следы ночного вторжения, вместе с трупом, были убраны из святилища сразу после сигнала тревоги, если только… если только «труп» сам не встал на ноги и не явился к князю с докладом о моем поведении…

Неужели все-таки розыгрыш?

Валентин выбежал сквозь колоннаду балтийских сосен к берегу моря. Даль сверкала на солнце кожей Левиафана, по которой до горизонта разливались пенные лужи и гуляли белые барашки. Лето вступало в свои права силой свежего летнего бриза. Помахав рукой охране на сторожевой вышке (в ответ тоже лениво махнули), Валентин пробежал вдоль берега в сторону лифта Германа Геринга, но в лифт не зашел, а рысцой спустился по серпантину на пляж. Ни души. Пара катамаранов на гальке. Водный велосипед для детей. Зонтик от солнца и стойка с коктейлями, за которой дежурит пляжный лакей. При виде гостя он вскочил: чего изволите? Глотнув для бодрости мохито — «Белый ром с мятой и лаймом, только без сахара!», Валентин разделся до плавок, бодро взбежал на мол, осененный шагами декоративного акведука с финальной ногой, поставленной в конце пути, и устремился к купальной вышке. Там, у маленького причала, в бетонной нише охрана держит запасной морской скутер. Что ж, катер был на прежнем месте. Судя по аромату бензина, утром на скутере гоняли вдоль берега.

Охране не понравилось приближение гостя к точке возможного бегства, и оживший мегафон на сторожевой вышке сказал голосом Полифема: «Доктор Клавиго, сегодня штормит, вода мутная, много медуз, прыжки с вышки запрещены, вернитесь на берег, лучше позагорать».

В знак согласия он помахал рукой и повернул назад. Главное он разглядел: катер на месте, в укрывище на конце мола, все тот же морской скутер «Эксклюзив Актив 51 °Cabin». А завести его в нужный момент без ключа он сумеет. Эта модель ему хорошо знакома… полчаса лёта над волнами со скоростью 100 километров в час прочь от Заповедного берега — и его уже не достать. Правда, Герда говорила, что у охраны есть вертолет, но где же ангар? Где площадка для взлета?

Возможно, бежать придется уже сегодня, в крайнем случае, завтра: кольцо Хегевельда сжимается все плотней.

«Валентин, тебя отсюда не выпустят».

Твое имя уже раскрыто.

«Вертолетный ангар перед тобой», — сказал голос молодой незнакомки.

«Где?» — детектив завертел головой.

«То, что ты принял за склад».

Валентин отыскал глазами коробку, которую счел хранилищем.

«Ангар камуфлирован под склад для продуктов».

«А что внутри?»

«Два вертолета класса Геликоптер Евро. Скорость 250 км в час».

«Пока они взлетят, заяц убежит с капустного поля».

«Пилоты дежурят в кабинах. А в каждой капусте по капкану».

«Мда… Это ты свистела в оранжерее?»

«Нет…»

«Ты не ранена?»

«Нет, я умираю».

«Жаль».

«Вместе с тобой, милый».

На этом диалог с мандрагорой прервался.

Чтобы скоротать время, Валентин впервые заглянул днем в кинозал, где попросил показать хит своей юности — «Звездные войны». Но кино не сработало, юмор Лукаса не смешил, принцесса Лея казалась дурнушкой, тревога только усилилась.

А дресс-код — впервые за неделю свободный, то есть одевайтесь как вздумается — только усилил плохие предчувствия.

На ужин в гостиную собрались те же и тот. Сам князь, его бесстыжие двойняшки Магда и Герда, мрачный гениальный вулкан Фарро, пифия в маске за руку с Куклой, жилистый беллетрист Даниил с неизменным диктофоном, портретист Гай в робе художника с подружкой Катрин и ее фотоаппаратом и неизменный декоратор застолий костюмер Валерий Адонис. Входя в залу, Клавиго нос к носу столкнулся с Кожевым. Тот был живехонек, но, странное дело, словно бы не узнал ночного проводника в оранжерею и держал себя так, будто они не знакомы.

— Слава Богу, Феликс, вы живы…

— Вы тоже в курсе?

Оказалось, этот Кожев имел в виду не ночное ЧП, а небольшую аварию, которая случилась, когда он возвращался из аэропорта, где по просьбе князя встречал двух новых гостей Заповедного берега. Машина вдруг скатилась в кювет, и князь выслал замену. Хорошо, что авария случилась уже на подъезде к Заповедному берегу.

Тут-то наш герой заметил приезжих.

Надо же, близнецы. Два курчавых брюнета около тридцати лет, два типичных очкарика, которых ныне зовут ботанами. В принципе, они вполне соответствовали тем, кого он ищет, но ясное дело, они вовсе не те, кого ему заказали найти в Хегевельде.