Но не в этот раз.

– Рынок в Вегасе беспощаден для нового бизнеса, – заявил он, – для любого бизнеса. Ник Салливан из агентства коммерческой недвижимости говорит, что рост замедляется. Не говоря уже о том, что в Лас-Вегасе уже есть около сотни тату-салонов.

– Немного преувеличенно, тебе не кажется, дорогой? – спросила мама, ее взгляд метался между нами.

– Я не могу проехать и нескольких метров, не миновав одного, – возразил отец. – Они так же распространены, как и нудистские заведения.

Я бросил вилку на стол.

– Я все понял. Это дерьмовый рынок. Ты твердишь это уже целый год.

– Потому что это правда. Если вы чему-то и научились на своих курсах, так это тому, как малые предприятия терпят неудачу в восьмидесяти процентах случаев. Люди не обращают внимания на тех, кто пытается втиснуться в уже насыщенный рынок.

Мама накрыла мою руку своей.

– Генри, я уверена, что Тео знает о риске. Но это его мечта.

– Теперь у тебя диплом по бизнесу, – отрезал отец. – Это замечательное достижение. Я просто хотел бы увидеть, как ты направишь свои знания на что-то стоящее. – Он промокнул рот салфеткой.

– Собираюсь, – процедил я сквозь зубы, – купить недвижимость для салона. Черт побери, папа, это того стоит. Какого хрена ты не понимаешь, что я хочу сделать?

– Следи за языком, пожалуйста, – вздохнул отец, как будто слышал это тысячу раз на дню.

Мама сжала мое запястье.

– Тео, дорогой, успокойся.

– Да, я понимаю, что рынок переполнен, но Вегас – не единственный город в стране. Возможно, я открою салон где-нибудь в другом месте.

Мама ахнула.

– Ты собираешься уехать из Лас-Вегаса?

– Нет. Я не знаю. Это всего лишь идея. – Я потер лицо руками. – Мам, подожди.

Но она уже отодвигала свой стул.

– Извините.

Она поспешила в дом, зажав рот рукой. Отец с отвращением отшвырнул салфетку.

– Видишь? Теперь ты расстроил мать.

Он тоже встал из-за стола, но вместо того, чтобы отправиться утешать маму, удалился в свой кабинет, громко хлопнув дверью.

– Черт, ты издеваешься, – воззрился я в небо.

Взгляд наткнулся на стеклянные лампы Джоны, светящиеся над опустевшим патио со столом, полным недоеденного ужина. Сцена поспешного бегства.

Я смотрел на огни, пока они не превратились в расплывчатые белые шары.

– И что же мне теперь делать, Джона? Она там. Я здесь…

Конечно, я знал, что он ответит.

«Люби ее».

Я закрыл уставшие глаза и потер ноющую грудь.

– Да, Джона, – прошептал я, и ночь поглотила мои слова, – я знаю.

– Ты сидишь? – поинтересовался Грант, его голос на громкой связи казался хриплым и высоким.

– Сядь, черт побери! – крикнула Фиби на заднем плане. – Если упадешь и сломаешь себе шею, то тогда Sony, мать твою, Music, не захочет подписывать с тобой контракт!

– Ты вот так решила сообщить ей об этом? – возмутился Грант. – Серьезно, Фиби?

Я опустилась на диван.

– Я сижу, – проговорила я и сглотнула, чувствуя, как в горле колотится сердце. – Ты серьезно? Sony Music?

– Только что звонили из их офиса, – подтвердил Грант. – Они хотят встретиться. Это видео, Кейси, набирает миллионы просмотров. И продажи по-прежнему идут хорошо. Мы всю неделю отвечали на звонки от лейблов среднего звена, включая те, у кого были Rapid Confession. Но я не сдавался. Знал, что мы наткнемся на что-нибудь крупное, это только вопрос времени.

– Самый крупный ублюдок в мире! – завопила Фиби. – Чертов Моби Дик[6] в мире лейблов.

– О боже, – тяжело выдохнула я, – и они хотят встретиться? И когда же? Где?

– Через неделю, в понедельник. Здесь. В центре города. Девочка, они посылают к нам людей. Я уже договорилась. Если у тебя есть планы, отменяй их.

Я ошеломленно рассмеялась.

– Никаких планов на следующий понедельник.

– Хорошо, – сказал Грант, – а теперь одевайся.

– Сейчас шесть часов вечера, – заметила Фиби, – ты думаешь, она ходит голая?

– Я имел в виду, идиотка, оденься для выхода, – парировал Грант, – будем праздновать.

– Я не могу сегодня вечером.

– Но почему?

«Мне нужно позвонить Тедди». Такие важные новости не будут казаться реальными, пока я не расскажу ему.

– Вы, ребята, сходите и отпразднуйте за меня, хорошо? И, эй, послушай?

– Да, моя королева?

– Ничего бы этого не случилось, если бы не вы. Я не забуду это.

– Спасибо, Кейси, – произнес Грант, – это так…

– Ты понимаешь, что это значит? – снова завопила Фиби. – О боже, мы будем чертовски богаты.

– Нельзя так говорить. Мы делаем искусство, а не деньги.

– Это самая глупое, что я когда-либо слышала в своей жизни…

Я расхохоталась и повесила трубку, а потом снова засмеялась, гадая, сколько времени им понадобится, чтобы это заметить. По средам у Тео занятия были до десяти часов. У нас это уже полночь. Мне нужно убить шесть часов. Я могла бы перезвонить Олсенам и пойти прогуляться. Нет, я буду слишком рассеянной. Последние три дня я витала в облаках, снова и снова прокручивая то, что произошло между мной и Тео. Наш танец. Поцелуй. Три дня радиомолчания, ни звонков, ни сообщений, и мои чувства так и не успокоились.

Вот только я по нему скучала. И хотела, чтобы он снова смеялся. И сделать его счастливым.

Я разогрела остатки равиоли, которые Ивонна приготовила для меня, и съела их на диване, пересматривая «Грязные танцы». Оказалось, это идиотский выбор. Когда просто наблюдала, как танцоры прижимаются друг к другу в первой же сцене, воспоминания о Тео и нашем танце с ревом вернулись в мою голову. В полночь я выключила все лампы, забралась в постель и позвонила ему.

– Привет, Кейси, – поздоровался он.

Я со вздохом откинулась на подушки. Я любила его глубокий голос, и то, как он проникал в мою голову, опускался на грудь, заставляло меня чувствовать тепло во всем теле.

– Привет. Я хотела поговорить о твоем выпускном в субботу.

Пауза.

– Ты все еще идешь на него?

– Конечно, я буду. Но я могу остаться только до воскресенья. Потому что…