с интересной личностью – Лёней Талочкиным, коллекционером художников-нонконформистов. Благодаря ему мы вошли в московскую и питерскую богему. У нас в доме стали бывать ныне известные художники: Володя Яковлев, Дима Плавинский, Слава Калинин, Володя Немухин, Алёша Тяпушкин, Женя Рухин, Толя Зверев, Оскар Рабин, Вася Ситников.

Самым частым гостем был Володя Яковлев. Маленький, щупленький мужчина-мальчик, остановившийся в своём развитии на уровне подростка. Приезжал он обычно ночью на такси или попутках. Муж спускался вниз и платил водителям. Зная о тяжёлой обстановке в его семье, я старалась Володю получше накормить и обласкать. Он обожал наших детей и неумело с ними играл. Мои сыновья, понимая, что он не совсем здоров, относились к нему с большим терпением.

Дед Володи, Михаил Яковлев, был известным пейзажистом и после революции эмигрировал из России в Бельгию. Отец, Игорь Михайлович Яковлев, решил в 30-е годы вернуться в Советский Союз. В Москве он голодал и, встретив будущую мать Володи, Веру Тейтельбаум, работавшую буфетчицей, женился. Дама была крайне несимпатичной, и за глаза я называла её «кувалдой».

Когда у нас появилась дача, Яковлевы наезжали всей семьей. Это доставляло нам мало удовольствия, но мы принимали их из-за Володи, который был счастлив вырваться на природу. Он обожал собирать грибы, но был почти слеп, и по лесу его водил наш трёхлетний сын. Сорвав очередной гриб, малыш подавал его художнику и говорил: «Вот, смотри, Володенька, какой ты знатный гриб нашёл». Тот радовался, как ребёнок: «Oй, грибочек! Какой красавец! Я его сам нашёл». И бежал хвастаться.

Вера Александровна торговала картинами сына. Одним из самых известных его коллекционеров был грек Георгий Костаки. Он платил щедро, но сам художник был при этом нищим.

Его мать зорко следила за тем, чтобы ни одна картина не ушла «на сторону».

Приезжая к нам в гости, Володя иногда оставался на месяц или два. К концу каждой недели Вера Александровна являлась за своим «товаром».

Володя пытался хитрить и кое-что припрятывал, но провести мадам было трудно.

Яковлев в основном пользовался гуашью, но иногда по настроению масляными красками. Такие картины стоили дороже. Приехав как-то в очередной раз, Вера Александровна обнаружила, что одной, по её подсчетам, не хватает.

– Миша, – сказала она моему мужу, – я вас очень уважаю.

Такое вступление не сулило ничего хорошего, и мы насторожились.

– Зачем вы меня обманываете? – продолжала она.

– Что вы имеете в виду? – удивился мой муж.

– Вы зажали одну картину! – брякнула не отличавшаяся большим тактом Вера Александровна.

– Да вы с ума сошли! Зачем мне картина, если я могу её купить?

Запахло скандалом. Володя, съёжившись, молча сидел в углу.

В это время в комнату вошёл наш младший сын Андрей. Ему в то время было четыре года.

– Что тут происходит? – спросил он. – Что это вы тут расшумелись? Вы картину ищете? Так она в моей комнате за шкафом.

Наступила тишина. Пока мы приходили в себя, малыш выбежал и через минуту принёс спрятанную картину.

– Андрюша, а кто её туда поставил? – спросила Вера Александровна, и её лицо осветилось злорадной улыбкой. Мол, поймала этих интеллигентов!

– Володя, – сказал малыш.

– Это правда? – спросил мой муж затаившегося в углу художника.

– Ну я! – с некоторой бравадой ответил тот.

– Зачем ты это сделал? – не выдержала я.

– Я хотел её продать и купить себе тренировочный костюм, – тихо сказал он.

Вера Александровна, прихватив картины, вышла, даже не извинившись.

– Предатель! – накинулся Володя на малыша, и тот заплакал.

К вечеру они помирились.

Яковлев страдал приступами тяжёлой депрессии, и в такие дни он не мог работать – лежал, свернувшись клубочком, на диване, либо бродил по квартире. Володя любил сидеть на кухне и наблюдать, как я готовлю обед. К нему присоединялись и мои сыновья. Сидели рядом, грызли яблоки или морковку. Однажды я прочитала им сказку «Мальчик-с-пальчик». И вдруг Володя грустно сказал:

– Эта сказка про меня. Моя мать меня тоже бросила бы в лесу.

– Володя, – сказала я. – Нехорошо так говорить о своих родителях.

– А она не моя мать. Меня из детского дома взяли.

– Господи, Володя, ну что ты такое говоришь? Ты же копия Веры Александровны!

– Нет, я – папина копия. Он – красавец.

С тех пор мы называли его «мальчик-с-пальчик». Ему это нравилось.

Он был очень привязан к моему мужу и вечерами шел к двери встречать его с работы.

Наша собака немецкая овчарка Меджи – подарок Леонида Ильича старшему сыну Тео – относилась к Володе как к члену семьи и могла часами лежать рядом и смотреть, как он пишет картины.

Целиком из-за очень плохого зрения Володя их не видел и рисовал фрагментами, близко наклоняя голову к холсту.

Когда наступал приступ тяжёлой депрессии, он подходил к моему мужу, обнимал его и тихо говорил:

– Мишенька, отвези меня в больничку. Мне пора.

И они ехали в психушку…

* * *

И вдруг наш художник влюбился. Конечно, он скорее придумал себе эту любовь. Вера Александровна даже похудела от переживаний, считая, что у девицы меркантильные цели, и просила нас на Володю повлиять. Но мы решили его поддержать. В конце концов, каждый имеет право на счастье.

Денег у Володи никогда не водилось. Лишь однажды, приехав к нам на такси, он достал из кармана десять рублей и, подражая, как он считал, настоящим мужикам, сказал:

– Миша, иди купи коньяк. Мне отец дал эти деньги на такси, а мы их потратим на выпивку и надерёмся в сосиску.

Володя не выговаривал букву «л». Обретя даму сердца, он стал на этом комплексовать. Мы пригласили для него логопеда. Занятия проходили у нас дома.

– Ну давай, Володя, рисовать и выговаривать «лопух», «ложка», «лодка», – говорил врач.

Художник соглашался и рисовал тюльпаны и подсолнухи.

«Ребята, это – бесполезно», – сказал доктор и ушёл. Но Володя долго вспоминал эти уроки как большое событие в его жизни. Букву «л» он так и не выговаривал и очень по этому поводу переживал. Бегал по квартире и повторял: «Она меня бросит! Она меня бросит!» Имея в виду так называемую невесту.

Тогда и я тоже вместо «л» стала произносить «в». Он удивился и спросил: «Чего это ты вдруг закартавива?» Я ответила, что это придаёт мне шарм.

Однажды Володя объявил, что идёт свататься. Мы собрали для жениха джентльменский набор: бутылку шампанского, коробку шоколадных конфет и букет роз. Из этой затеи, разумеется, ничего не вышло. После беседы с Верой Александровной желание выйти замуж за её сына у девушки пропало. Володя походил во влюблённых женихах пару недель, а потом просто об этом забыл.

* *