– Конечно. – Согласился Неро. – Вы – уважаемый человек. Возможно, вы ошиблись, формулируя свою мысль, и это может заставить меня задуматься, задержать отправку отчета.

– И на сколько же?

Неро поднял глаза к потолку:

– Скажем на одну минуту. Если вы покинете мой дом до того, как я сообщу королю о вашей измене, возможно, он примет не столь радикальное решение. Подумав, он нередко меняет свое мнение.

Блант наклонился вперед, опираясь о стол, так что многочисленные кольца на его руках со скрипом прошлись по стеклу:

– Это и есть твой ответ? Служить, несмотря ни на что? Как пес?

– Лучше любого пса. Пятьдесят секунд.

– Ты способен на большее, принц.

– Например, на предательство? Сорок секунд.

– Пусть так. – Блант тяжело встал. Он был почти на голову выше Неро, и, наверное, вдвое тяжелее, но почему-то совсем не выглядел внушительно рядом с праймом. Наверное, от страха, решила Таня. Толстяк был напуган, и это чувствовалось во всем – в наклоне его головы, дрожи больших рук, неуверенных шагах. Джой бросила короткую фразу в переговорник, и подхватила магната под локоть, разворачивая к дверям.

– Мы оба запомним этот разговор. – Наемница уже тащила Бланта к выходу, но тот обернулся. – Но ты вспомнишь о нем раньше – когда твой отец предаст тебя!

– Вы забыли корону. – Неро вежливо указал на деревянную голову, все еще стоящую на столе.

– Считай ее подарком! – Тяжело выдохнул магнат. Джой выволокла его за прозрачные двери, и, несмотря на разницу в габаритах, буквально запихнула в черный кар. Неро смотрел им вслед с непонятным выражением, к которому Таня уже почти привыкла – прайм будто бы вглядывался во что-то, видимое только ему, далеко, на горизонте, закрытом домами и изгибом бетонной трассы.

На девочку он снова обратил внимание только тогда, когда она начала слегка подпрыгивать от распирающего ее желания заговорить.

– Твои вопросы не ждут? – Улыбнулся он, на этот раз обычной, усталой улыбкой. – Ты не забыла поесть?

– А кто это был? Ты бы отрубил ему голову? И что такое золотой код?

– Информация имеет разную ценность. – Прервал ее прайм. – Вопросы, которые важнее других, нужно задавать первыми. Что показалось тебе самым важным?

– Золотой код… наверное.

– Почему?

– Из-за него ты хотел убить.

– Верно. Золотой код – это ключ к управлению армией Атланты, всеми ее электронными системами. Его используют при передаче власти, или когда действующий монарх умирает. Тот, кто владеет золотым кодом, может отдавать прямые приказы кому угодно в Атланте.

– Даже королю?

– Пожалуй нет. – Улыбка прайма стала чуть шире. – Хозяин золотого кода и есть король – по крайней мере так было раньше. Украсть его невозможно.

– Значит, Грегори солгал?

– Думаешь, только в этом? – Вопросом на вопрос ответил прайм, и Таня задумалась на секунду:

– Нет. Ему как будто не важно было, что сказать – он слушал только твои слова.

– И какой вывод можно из этого сделать?

– Я не знаю. А ты расскажешь о нем королю?

– Отчет ушел сразу же, как только я увидел, что у нас гости.

– И король прикажет его убить?

– Нет. Король не отзовется. – Прайм не стал продолжать, испытующе глядя на девочку, и та неуверенно продолжила:

– Потому что история про ключ – это неправда? И он уже знает, что Грегори говорил тебе? Но если он догадывался об этом заранее, то почему позволил Грегори прийти, и обманывать тебя?

– Я один из тех, кто и правда может использовать золотой код – в этом Блант не солгал.

– Но тогда получается, что король хотел узнать, что ты ответишь Грегори? И если бы ты не прогнал его…

– Король часто испытывает своих слуг. – Мягко прервал ее Неро. – Ты поняла верно. И, пожалуй, на сегодня с тебя хватит. Я распоряжусь, чтобы нам подали ужин, а ты пока пойди наверх и умойся. Это и мне не повредит.

– Но зачем король…

– Иди. – Голос прайма прозвучал все так же тихо, но на этот раз в нем была твердость – будто металл, обернутый мягкой тканью. Таня почувствовала это очень хорошо – как еще одну черту, объединяющую Неро и Ребекку. Слова, скрывающие сталь.

Девочка коротко поклонилась, и, сохраняя достоинство, быстрым шагом направилась к лестнице. Неро не смотрел ей вслед – он разглядывал деревянную голову, оставленную на столе, и размышлял. Таня скрылась наверху, ее шаги затихли – и тогда по его лицу пронеслась тень.

Прайм стремительно шагнул вперед и ударил по короне с такой силой, что золотой обруч врезался в стену, а осколки облицовки черными брызгами рассыпались по блестящему полу.

Глава VII

I.

Первым, что снова ощутила Мириам, стало чувство полета.

Настолько стремительного, что цифры, отражающие скорость, казались невозможными, в пространстве таком огромном, что в голове с трудом размещалась лишь ничтожная его часть. Кофейная плитка под ногами, земля под зданием отеля, и сама Атланта провалились куда-то вниз, превратившись в ничтожно маленькую точку на гигантском шаре, прикрытом тончайшей пленкой тепла, несущемся в пустом и невероятно холодном пространстве.

То, о чем она слышала, но так и не смогла представить, даже рассматривая записи в планшете – движение Земли вокруг Солнца, тридцать километров в секунду, каждое мгновение ее жизни.

Цветок раскрылся, поглотив весь мир, так что планета оказалась у него внутри, среди сверкающих линий и плоскостей, и Мириам смотрела на нее со стороны, одновременно ощущая себя все там же, на балконе, чувствуя теплый ветер и прикосновение последних лучей заходящего солнца у себя на щеке. И тут же видела солнце снаружи, как кипящий огненный шар, взрыв, сжатый собственной силой притяжения. Смотрела на него не моргая, одновременно считывая с окружающих плоскостей почти непонятные ей данные – скорость вращения, полета, напряжение магнитных полей.

Здесь не было покоя – только движение. То, что казалось незыблемым и вечным с земли – спокойствие луны, величие звезд в ночном небе – обратилось к Мириам другой стороной, обликом, полным невообразимых расстояний, огромных температур и чудовищных скоростей. Электронное пространство этого места вмещало их всех – или, как мгновенно поняла Мириам, их образы, снабженные ярлыками, отпечатывающимися в сознании.

Но его центром оставалась Земля. Отсюда она вовсе не выглядела таким холодным игрушечным шаром, как на картинках – ее цвет был намного теплее, синий с желтым, или, скорее, оранжевым. Мириам попыталась рассмотреть ее подробнее, приблизить, но вокруг нее тут же вспыхнули тысячи мелких искорок, тоже снабженных подписями, и движущихся – мириад каруселей, запущенных одновременно. Их становилось все больше с каждой секундой – нет, время здесь шло иначе, распадаясь на ничтожно мелкие единицы, названий которых на человеческом языке Мириам даже не знала.