— Дело так и осталось висяком, а затем в архивлегло. После этого правой рукой Черепа стал Руслан, царство ему небесное, иопять тот же самый случай. Все по новой. Подозрительно все это. Конечно, Черепочень авторитетный. На него никто не подумает. А зря. Рыба всегда с головыгниет, а это значит, что начинать надо с него. Это я тебе так, на всякий случайсказал.

— Бог мой, я уже сама запуталась, кто когоубил и зачем. Все друг друга убивают, похищают, а я являюсь заложницей в этихиграх.

— Сама выбрала такую участь и связалась сЧерепом. Если бы ты хоть немного нужна была Черепу, то он хотя бы раз со мнойна связь вышел, ведь у него определился номер моего мобильного, только ему,видимо, до этого никакого дела нет. Так что, подруга, делай выводы. Правда, онитебе уже совсем не нужны.

При этом Калач встал и посмотрел на часы.

— Ладно, время еще терпит.

Как только за Калачом закрылась дверь, явстала и пошла следом за ним. Затем резко остановилась и приложила ухо к двери.За дверью разговаривали двое. Я смогла распознать их по голосам, и если я неошиблась, то разговаривали Калач и мужчина с внешностью боксера.

— Калач, ну что там?

— Да сидит девка вся бледная, смотретьстрашно.

— Видимо, чует, что покойница. Знает своюучасть.

— Я тоже так думаю. Она сама не верит в то,что Череп по поводу нее суетиться будет.

— Мне кажется, что Череп Потапа грохнул — отэтого все и молчание. Сейчас сидит, репу чешет и не знает, что делать.

— Я в этом просто уверен, — тут же подтвердилподозрения боксера Калач. — Видимо, он все пустил на самотек. Если грохнемдевку, значит, так тому и быть. Можно сказать, что девка не из-за чегопострадала. Сначала решила на понт нас взять, мол, если с ее головы упадет хотьодин волосок… Думала, что Череп разбежится и немедленно бросится ей на помощь,а у него таких девок хоть пруд пруди. Ладно, я не могу с этой девкой тут долгосидеть. Я с ребятами уезжаю. А ты будь за старшего. Если какие новости отЧерепа будут, в чем я глубоко сомневаюсь, то я тебе позвоню.

— Звони. Калач, а ты когда приедешь-то?

— Посмотрю, как сейчас дела пойдут. Значит,вас в доме двое остается. Ты и Колян.

— А что мне делать, если завтра в шестьпятнадцать утра от Черепа никаких вестей не будет?

— Если в шесть пятнадцать от Черепа не будетвестей, то действуешь просто. Девку в живых мы не можем оставить. Это уже делопринципа. А то Череп нас не только уличной шпаной назовет, но и как-нибудь еще.Девку не пугай, чтобы она крик не подняла. Скажешь, что вы отвезете ее домой.Из дома выведешь, аккуратно в машине прикончишь и увезешь вообще на другуютрассу в другом направлении. Где-нибудь в лесу закопаешь. Думаю, вас учить ненадо. Вы уже не маленькие. Свое дело знаете. Сделаете все тихо, мирно и гладко.Может быть, Череп уже давно от этой девки хотел избавиться, а мы ему помогли.

— А почему ты так думаешь?

— Потому что он мне ни одного звонка намобильный не сделал. Другой бы уже обзвонился. Ладно, мы все уезжаем. Ты застаршего.

Как только голоса за дверью стихли, я сталанервно и совершенно бессмысленно ходить по комнате. Когда ноги устали, яподошла к стене, прислонилась и съехала по ней вниз, обхватив голову руками.Самое ужасное то, что, по всей вероятности, Калач был прав. Черепу действительнодо меня не было никакого дела. После того как убили Потапа, Череп пустил все насамотек и решил, что я уже обречена, а это значит, что уже ничего нельзяизменить, да и не стоит. Ему же ведь нужно хоть как-то оправдаться за смертьПотапа.

Часа через два я вдруг подумала о том, чтоначинаю медленно сходить с ума и что дальнейшее нахождение в этой комнатеначинает давить мне на мозги и я начинаю бояться собственной тени. Не выдержав,я бросилась к входной двери и начала стучать по ней что было сил. Мне непришлось стучать долго. Через пару минут дверь распахнулась, и я увиделамужчину со сломанным кривым носом и внешностью боксера.

— Ты что колотишь по двери, что тебе нужно?

— В туалет хочу.

— Пошли.

Мужчина толкнул меня вперед и пошел следом замной.

— Сколько уже времени осталось? — спросила яобреченным голосом.

— Немного.

— Что-то мне плохо совсем.

— Не переживай. Скоро будет хорошо. Ты кудахочешь — в ад или в рай?

— Никуда.

— Никуда не получится. Придется куда-тоопределяться.

Когда мы подошли к дверям туалета, яповернулась и посмотрела на боксера глазами, полными слез.

— Пожалуйста, отпусти меня. Пожалуйста.

— Не могу, — замотал головой боксер.

— Почему?

— Потому что не положено.

— А как положено? Меня убить? Да?

— Ты в туалет пришла или что?

— Ну скажи, ты меня убьешь? Я тихонько убегу.Никто и не узнает. Ты только открой мне дверь. А своим скажешь, что ты меняубил. Пожалуйста. Вы меня больше никогда не увидите и ничего обо мне неуслышите.

— Ты в туалет хочешь или нет? — Мужчинаначинал терять терпение.

— Очень хочу.

— Тогда в чем дело?

Поняв, что спорить бесполезно, я зашла втуалет и заперла дверь.

— На защелку могла бы дверь и не закрывать, —послышался голос за дверью.

— Это чтоб ты не подглядывал.

— Больно надо. Я что, голых задниц не видел?

— А может, и не видел.

— Да меня такие бабы отродясь не интересовали.Бальное платье надела, а рожа вся в синяках.