— Это уже не производственное. Это личное.

— Значит, ты состоишь с Черепом в личныхотношениях.

— Состою. — Набравшись смелости, я расправилагрудь и заговорила уже более уверенным голосом:

— Ребята, если у вас с Черепом свои проблемы,то вы решайте их самостоятельно, а меня сюда вмешивать не нужно. Я тут вообщене при делах. Можно сказать, что совершенно посторонний человек. Я вот что хочусказать: я состою с Черепом в очень близких отношениях. Если с моей головыупадет хоть один волос, то вам не поздоровится. Он за меня не одну головуположить может. Так что вы бы лучше с огнем не играли, а отпустили меня сбогом. Я вам правду говорю.

— А мы и не сомневаемся. Именно поэтому мытебя сюда привезли.

— Тогда что вам от меня нужно?

— Что нам от тебя нужно? — Калач посмотрел наменя задумчивым взглядом, достал из кармана брюк свой мобильный телефон ипротянул мне трубку. — Нам надо, чтобы ты позвонила.

— Кому?

— Черепу.

— Но его номер вбит в мой мобильный. Я егонаизусть не знаю. Нужно посмотреть…

— Ничего не нужно смотреть. Я сам наберу номерЧерепа. Я его очень хорошо знаю, — резко перебил меня Калач и принялся нажиматьна телефонные кнопки.

— А что мне ему сказать?

— Скажи все как есть. Скажи, что тебяпохитили. Пока не трогают пальцем, но обещают убить. Скажи, что тебе плохо, чтоты хочешь есть, пить и мечтаешь побыстрее вернуться домой.

— И все?

— И все. А все остальное мы скажем сами.

Когда я поднесла телефонную трубку к уху, тострашно волновалась и вместе с долгими телефонными гудками слышала громкие иотчетливые удары своего сердца. Мне показалось, что Череп не брал трубку целуювечность. Когда на том конце провода послышался заспанный голос Черепа, я ощутила,как на мои глаза накатились слезы, и заговорила так быстро, что сама не ожидалаот себя такой быстрой речи:

— Сан Саныч, вернее, Саня. Это Вероника.Узнал? У меня беда. У меня такая страшная беда, что, наверное, скоро от всехэтих бед я просто сойду с ума, если, конечно, меня не убьют. А все зависит оттебя. Если я хоть немножко тебе нужна, то ты сделаешь все возможное для того,чтобы вытащить меня отсюда. Пожалуйста, помоги мне.

— Что опять у тебя стряслось? — все тем жесонным и недовольным голосом спросил Череп.

— Меня похитили.

— Кто?

— Какие-то люди.

— Ты пьяна? Ты бредишь? У тебя белая горячка?

— Я говорю вполне серьезно. Мне не до шуток.Разве такими вещами можно шутить?!

— Да сейчас шутят любыми вещами.

— Я говорю правду. Меня похитили какие-толюди. В подъезде собственного дома.

— Что за люди?

— Я их не знаю. Они держат меня в каком-тодоме в лесу, морят голодом и не дают воды. Они обещают меня убить. Мои нервыуже не выдерживают. У меня сотрясение мозга. Я очень плохо себя чувствую.Сделай же что-нибудь. Умоляю, сделай.

— Послушай, ты же вроде как у Майкла осталасьночевать.

— Я уехала домой. Я проснулась и уехала домой.А они встретили меня у входной двери и силой увезли в какой-то дом.

— Саша, кому там неймется? — послышался такойже сонный голос.

— Людмила, спи. Это мне по работе. Спи. Яухожу в другую комнату.

Несколько секунд в трубке слышалось толькошарканье тапочек, и нетрудно было догадаться, что Череп перебазировался изспальни в другую комнату.

— От твоего звонка жена проснулась, —недовольным голосом сказал Череп, и из трубки донесся звук чиркающей зажигалки.

— Извини. Я не знала, что ты женат. Мне большенекому позвонить.

— Да ладно. Жена у меня при понятиях. Оназнает, что работа есть работа и что она у меня может длиться двадцать четыречаса в сутки. Ты с чьего телефона звонишь?

— Мне дали телефонную трубку.

— Значит, твои похитители рядом сидят. А ну-кадай им трубочку.

Я протянула трубку Калачу и замерла, словномумия.

— Череп. Это Калач. Как не слышал? Да ладно,не нужно придуриваться. — Калач моментально побагровел и стал напоминатькрасный и уже переспелый помидор. — Кто уличная шпана? Я?! Череп, да ты как сомной разговариваешь? Это я-то уличная шпана? Да за такие слова! Ты свой базарнемного фильтруй! За него отвечать надо! Тебе что, совсем по барабану, что унас твоя баба? Да мы за такие слова сейчас просто ее грохнем и дажеразговаривав не будем. Ах, ты сразу съехал… Спрашиваешь, что мы хотим? Так надобыло с этого и начинать, а не обзывать нас уличной шпаной и не лезть на рожон.Мы с твоей девкой шутки не шутим, и ты должен понять, что ее жизнь на грани.Короче, у тебя есть ровно двадцать четыре часа для того, чтобы заполучить своюкрасавицу обратно. Если через двадцать четыре часа ты не выполнишь нашитребования, то больше никогда ее не увидишь. Мы это тебе гарантируем. Может,тогда до тебя дойдет, что это никакая не уличная шпана. А все очень серьезно.Труп твоей девки мы отвезем прямо к твоему дому и положим у входной двери. Исделаем так, чтобы первая, кто на него наткнется, была обязательно твоя жена.Пусть знает, что если ты еще будешь косячить, то следующей будет она. Ах, тебенадоели наши сказки! Так это не сказки. Скоро это будет реальнаядействительность, сказочный ты наш. Посмотрим, как ты назовешь это сказками,когда увидишь у входа своего дома свою красавицу с простреленной головой.

Услышав это выражение, я вся сжалась ипочувствовала уже сильную дрожь по всему телу. Меня опять замутило, и вокругвсе поплыло перед глазами.