или «Старик не показывает горя на людях». Они предупреждают, что «плач заразен». Вера акан в заразность слез может объяснить, почему лингвистам не удается отследить слово, обозначающее печаль. Печаль — долговременное чувство, которое часто невозможно замаскировать. Горе — личная atenka, которую можно скрыть от окружающих.

Зависти («глаз-красный» или «причинять боль собственной коже») также следует избегать. Она может заставить вас навредить себе, от нее краснеют глаза. «Если ты заподозрил жену в измене, подозревай и поваленное дерево, что перекрыло тропинку к ферме твоей жены» — это значит, что следует контролировать свою ревность и, возможно, попытаться найти истинную причину того, почему жена от вас отдалилась. Нужно уметь смирять негативные atenka и держать плохие чувства при себе. Старые аканские пословицы гласят: «Когда ты голоден, голод чувствуешь только ты сам» и «Если кто-то несчастлив [“боль-есть”, в смысле есть при горевании], это его личная вина».

Однако тем, кому плохо, нужно и помогать. Пословица XIX века учит акан успокаивать тех, кто злится: «Горячую воду нужно смешать с холодной». Пословицы также советуют относиться с пониманием к своенравным членам семьи: «Если в семье есть собака, без слез не обойтись».

На случай, если акан не удавалось обуздать негативные чувства, существовала целая иерархия стыда, начинавшаяся с глаз, где селилось чувство вины («глаз-класть»; вероятно, неспособность стыдящегося человека выдержать зрительный контакт противопоставляется прямому взгляду в состоянии счастья — «глаз-получать»). Возможно, именно на это намекает пословица: «Не пристало соли хвалить себя, заявляя: “Я сладкая”», советуя избегать высокомерия и гордыни, порожденных завистью. За этим следовала смерть в глазах («глаз-умирать»), означавшая стыд. И наконец, ощущение того, что лицо уткнулось в землю, испытывал тот, кто чувствовал себя опозоренным.

Тревога и испуг («живот-гореть» и «сердце-лететь», что можно трактовать как описание учащенного сердцебиения) вполне могут играть роль сдерживающих факторов в общине. Те, кто находится на нижних ступенях общественной иерархии, чувствуют тревогу («живот-гореть») при мысли о том, чтобы присвоить что-то, что считается роскошью, вместо того чтобы оставить это тем, кто выше по социальному положению: «Раб избегает лучших кокосов».

Давайте сделаем паузу и обратимся к еще одному аспекту современной теории эмоций — надеюсь, это принесет пользу в дальнейшем. Я хочу поговорить о понятии, которое достаточно часто всплывает в истории эмоций, да и вообще в истории, а именно о материальном, воплощенном познании. В психологии воплощенное познание — это идея о том, что, для того чтобы действовать, думать и чувствовать, необходим не только мозг. Познание и эмоции не только нейронные связи в мозге, но и способ взаимодействия всего организма с окружающей средой через органы чувств. Выражаясь словами популяризатора концепции, философа Энди Кларка, воплощение — это «циклы обработки информации, которые приводят к осознанным действиям»[258]. Это не такая уж странная идея, как некоторым кажется. Представителям западной культуры понятны и красное от смущения лицо, и тревога, от которой мутит, и учащенное сердцебиение, когда ощущаешь страх или волнение, и слезы скорби. С исторической точки зрения мы с вами уже обсудили и древнеисламские теории, связывающие страсти с дыханием, и то, как древние иудеи сопоставляли самые разные органы и части тела с чувствами. Акан делали то же самое, хотя, возможно, еще более прямолинейно. Большинство слов, которые они используют для обозначения чувств, не просто связаны с телом, а буквально относятся в том числе к его частям.

Погасить огонь

В числе любопытных особенностей общества акан, да и вообще многих западноафриканских культур, — сильно развитое (наряду с чувством общности) чувство враждебности[259]. Акан издавна представляют собой коллективистское общество. Это общество, в котором основное внимание уделяется группе, а не людям, ее составляющим. Чувства не исключение. Чувства большинства перевешивают чувства отдельных людей. В индивидуалистических культурах, к каким можно отнести культуру США, приоритет отдается личности. Вы живете, руководствуясь собственными желаниями и стремлениями, а главная идея заключается в том, что если каждый станет лучшей версией себя, то и все общество станет лучше. Для коллективистских обществ, например для акан, справедливо обратное. Для них отношения между членами общества, их взаимосвязанность и есть то, что формирует самость. Вы родились в хитросплетении социальных взаимодействий, которые существовали много лет еще до вашего рождения и просуществуют еще долго после вашей смерти. Вы лишь на короткий миг становитесь частью этих хитросплетений. Эти связи распространяются не только на людей. Они охватывают ваши земли, политический порядок в общине и мир духов. Все это было здесь до вас и никуда не денется после, а потому вас воспитывают так, чтобы вы вписались в систему[260].

Несомненно, социальные связи имели большое значение для общества акан начала XIX века. Их важность отражают некоторые из старых пословиц. Например: «Когда ты в нужде, одна рука лежит на животе соседа». Некоторые из них подчеркивают, насколько бедным приходится тяжелее, чем богатым: «Даже в глубоком океане найдется лишняя соль, а уж сколько ее в мелкой канаве». Есть пословицы, посвященные важности взаимной заботы: «Кошка говорит, что трется о человека в утешение». Разрыв братских связей также рассматривается как нечто болезненное: «Он знал меня когда-то, а теперь не знает. [Это] горько».

В то же время у общины были враги. До прихода колонизаторов акан вступали в стычки с соседями из-за земли и ресурсов. Конфликтов удавалось избежать лишь благодаря идее о том, что «войско боится другого войска».

Пословицы позволяют понять, что atenka акан всегда были и по-прежнему связаны с поведением людей, в особенности по отношению друг к другу. Ради общего блага вы скрываете печаль, даже когда голод пронзает тело. Ради общего блага вы не поддаетесь гневу («грудь-расти») или ревности («глаз-красный»). В том, что касается чувств, акан предпочитают держаться принципа «оставь свой гнев при себе». Публичное проявление эмоций, которые считаются негативными, было бы anyimguase — позором («лицо повалено на землю»). По крайней мере, в большинстве случаев.

Есть исключения, и именно здесь в игру вступает враждебность. У группы, как правило, больше шансов иметь врагов, чем у индивидов. Следовательно, больше шансов их иметь у коллективистских обществ, чем у индивидуалистических. Как минимум в теории. В общинах акан XIX века из всех негативных эмоций считалось уместным публично выражать лишь ненависть к кому-то. Неприязнь к определенным группам была частью коллективной идентичности акан. И, как часто бывает с врагами, злейшими противниками акан в начале XIX века стали группы, наиболее непохожие на них самих, — те, кто давал негативным эмоциям