Неуверенность понтифика объяснялась еще одним мажорным обстоятельством. В прокуратуру просачивались сведения о сомнительной, с точки зрения закона, посреднической деятельности банкира Роберто Кальви в его доверительных контактах с главой банка Ватикана, монсеньером Полем Марцинкусом. В частности, агент военной разведки Италии Франческо Пасьенза сообщил следователям в подробностях, как оба получают соответствующий процент со сделок в каждом конкретном случае, причем всегда только наличными. Он также не побоялся рассказать и об отношениях Марцинкуса с самим Папой. «Марцинкус, был включен в узкий круг советников понтифика во время всех визитов того за рубеж, – сообщал Пасьенза, – проявлял при этом потрясающие способности по нейтрализации негативных последствий. Например, он фактически спас кардинала Джона Кроля, выходца из Польши и друга Войтылы, от уголовного преследования по делу о финансовых махинациях в Филадельфии. Именно это и укрепило еще больше теснейшие отношения Марцинкуса с Папой».

Совсем не лишним будет здесь пояснить, что еще в 70-х Марцинкус попался в США на крупной финансовой афере с мафиозным привкусом, а потому просто вынужден был дать согласие на свое негласное сотрудничество с ЦРУ и ФБР.

Как на грех, следователи разузнали и еще про одну достаточно интересную деталь. Пасьенза был не только своим человеком в Ватикане, агентом-информатором военной разведки СИСМИ, но и членом тайной масонской ложи П-2. Туда входили видные персоны бизнеса, правительства и полиции, что позволяло считать ее «государством в государстве», в то время как Опус Деи действовал как «церковь внутри церкви». Банкир Роберто Кальви состоял в той же ложе, а ее «великий мастер» Личио Джелли имел даже специальный пропуск с правом захода в личные апартаменты Папы.

Кстати, членом ложи П-2 был и сам начальник военной разведки, генерал Сантовито, а потому разобраться, кто кого вербовал, просто невозможно. Генерал корпуса карабинеров Пиччиотти, например, дал показание прокуратуре о том, что в ложу входили даже некоторые кардиналы. Короче говоря, масонство служило для их преосвященств дополнительным гарантом обеспечения церкви финансовыми ресурсами.

Разоблачения итальянской печати касательно истинных целей ложи П-2 нанесли масонству ощутимый урон. Президент Итальянской Республики Сандро Пертини вынужден был признать ложу «ассоциацией с преступными намерениями». В Святом Городе почуяли реальную угрозу беспрецедентного скандала.

Именно в этот злосчастный для Ватикана момент, 13 мая 1981 года незадолго до пяти вечера, на площади Святого Петра пуля террориста достала самого Папу. Его состояние было настолько критическим, что личный помощник Станислав Дзивич спешно отслужил ему отходную молитву. Исполнение папских обязанностей взял на себя глава Государственного секретариата, кардинал Агостино Касароли.

Без малого полгода римская курия обходилась без своего начальника. И что удивительно, по-настоящему ее ничуть не заботило, кто же стоял за спиной турецкого террориста Али Агджа. Итальянская полиция бросилась разрабатывать некий «болгарский след», в печати появились намеки на то, что покушение готовили спецслужбы «советского блока». Это всех вполне устраивало. Тут особых доказательств не требовалось, пусть даже сам террорист эту версию ничем не подтвердил. Однако судья все же счел нужным в заключении по делу о покушении оставить на память потомкам свое особое мнение: «Многие сомнительные места этого расследования могли быть разъяснены, если бы со стороны Ватикана была предоставлена помощь. Но мы оказались перед таким подходом, который намеревался затруднить расследование преступления непонятно с какой целью».

В Ватикане многие восприняли покушение на Папу чуть ли не как наваждение дьявольское. Сам же понтифик сохранял внешне завидное спокойствие и, оправляясь после операции, нашел время повысить неприкасаемого Марцинкуса в архиепископы и назначить его новым губернатором дополнительно к должности главного финансиста. Когда чуть позднее на телетайп поступило известие об убийстве в Лондоне партнера Марцинкуса, банкира Роберто Кальви, он совершенно не пожалел о бесславной кончине человека, столько сделавшего для поддержания на плаву профсоюза «Солидарность», переправив в Польшу по своим банковским каналам не одну сотню миллионов долларов на подрыв «советского блока».

В отличие от Папы, главу Государственного секретариата Касароли всерьез беспокоило не только тайное финансирование польской оппозиции, но и работа священников польского происхождения в Чехословакии, Венгрии, советских республиках Прибалтики. По его сведениям, таких «подпольщиков» было около семисот человек, их деятельность координировал епископ из Вроцлава Хенрик Гульбинович, финансировал ее Опус Деи, а отчеты об их «миссионерстве» поступали непосредственно Папе в обход Государственного секретариата. Кардинал занимал тогда умеренную позицию в области отношений Восток – Запад и видел, что многим в Европе не нравится негласное вмешательство Ватикана в политику путем финансирования «крестового похода против коммунизма» с подключением к этому международных авантюристов из масонства и мафии.

Государственный секретарь Касароли старался приглаживать выступления понтифика по внешней политике, однако тот продолжал балансировать на грани фронтального столкновения с Советским Союзом. Он был также прекрасно осведомлен о том, что во время визита в Ватикан президент Рейган встречался с глазу на глаз с Папой и что оба договорились координировать усилия в борьбе с «империей зла» всеми возможными средствами, за исключением мирового конфликта. В частности, регулярно обмениваться разведывательной информацией через резидента ЦРУ в Брюсселе и по таким делам свои собственные дипломатические ведомства в известность не ставить…

Еще выше приказал Иоанн Павел II поднять над Апостольским дворцом знамя «крестового похода против коммунизма», когда отправился с визитом в Никарагуа, где только что свергли кровавого диктатора и к власти пришли силы национального возрождения. Папу там встречали, вместе с другими членами никарагуанского правительства, двое министров-священников. Одному из них тут же в аэропорту глава всех католиков публично пригрозил пальцем и гневно процедил сквозь зубы: «Наведите порядок в ваших отношениях с Церковью!» Другому сделал внушение за его вхождение в правительство, но тот не растерялся и ответил Папе: «Может быть, я ошибаюсь. Но дайте мне возможность ошибаться в пользу бедных. Ведь на протяжении стольких лет Церковь всегда ошибалась в пользу богатых». Тут уже Папа растерялся, но чуть позже на массовом митинге с негодованием обрушился на теологию освобождения, называя ее разными страшными словами. Из толпы донеслись возгласы несогласия: «Мы хотим мира здесь и сейчас!» Понтифик повысил тон до начальственного: «Тише, тише! Церковь первая хочет мира».

После папского визита в Никарагуа английский историк Дэвид Яллоп в своем исследовании «Во имя Бога» отметит: «Перед нами Его Святейшество, который публично устраивает разнос никарагуанским священникам за их участие в политической жизни и одновременно дает санкцию на противозаконное финансирование «Солидарности». Папство Иоанна Павла II двулико: одно для него самого, другое для всего остального мира. Его правление знаменует победу финансовых мошенников и международных жуликов вроде Кальви и Джелли. Сам же он в своих частых заграничных турне продолжает выставлять себя в роли этакой «суперзвезды». Люди из его окружения считают, что Папа так поступает, дабы дело святое было рентабельным и приносило доходы».