По горячим следам место тройного убийства осматривали поверхностно. В спешке даже не заметили или сделали вид, что не заметили, как исчезли четыре стоявших на столике бокала. Поскольку собственных экспертов в Ватикане не было, обычно в этих целях прибегали к итальянской полиции, но на сей раз магистрат Рима никто даже не уведомил о случившемся. Трупы быстренько перетащили в морг, на двух из них даже успели сменить одежду. Еще осмотр тела не был проведен, как уже огласили официальную версию: прапорщик Торнэй в порыве гнева застрелил полковника и его жену, а потом застрелился сам. Отсюда, мол, невозможно определить подлинные мотивы убийства.

О полковнике Эстермане было известно, что он – швейцарец по происхождению и правоверный католик. На службу в Швейцарскую гвардию заступил в 1980 году в чине капитана и вскоре был приставлен к Папе в качестве телохранителя на период зарубежных поездок понтифика. Властный по характеру, очень дисциплинированный и педантичный офицер, он занимался еще и проповеднической работой среди молодых гвардейцев Его Святейшества. Во внешнем мире за стенами Ватикана имел связи в основном с людьми из Опус Деи. Поговаривали, будто этот тайный католический орден поручил ему осуществить план по превращению Швейцарской гвардии в специальный военный корпус в противовес корпусу охраны, находившемуся якобы под контролем масонского лобби в Ватикане.

С учетом всего изложенного, где-то вымышленного, где-то нет, и возникла неофициальная версия: все трое были застрелены специально подосланными людьми за нечто, имевшее отношение к их контактам с Опус Деи. В качестве подтверждения ссылались на то, что вечером того дня в квартиру полковника приходил некий французский иезуит Берторелло, агент ватиканской секретной службы, имевший пропуск во все служебные кабинеты и одно время допрашивавшийся итальянской полицией по делу о незаконных финансовых операциях главного банкира Ватикана Поля Марцинкуса.

Вот, наконец-то, и всплыл американский архиепископ, выходец из семьи литовских иммигрантов, Его Преосвященство Поль Марцинкус. В то время он возглавлял главный финансовый орган Ватикана, фигурирующий под названием «Институт по делам религии», хотя на самом деле это просто обыкновенный банк. До того как стать «банкиром Божием», американец служил советником у римских понтификов, их телохранителем и переводчиком. Тесно сблизился с Папой Иоанном Павлом II еще в бытность того архиепископом Краковской области, направляя ему, в частности, денежные переводы на строительство новых храмов и многое что другое.

Когда Кароль Войтыла стал Папой Римским Иоанном Павлом II, за Марцинкусом уже тянулся шлейф нечистоплотных финансовых сделок. У итальянской полиции возникали большие вопросы по поводу его связей с финансистом мафии, банкиром Микелем Синдоной. Однако новый Папа не уволил архиепископа, позволил ему и дальше руководить «Институтом по делам религии». Почувствовав столь солидную протекцию, Марцинкус через главу банка Амброзиано Роберто Кальви развил всеми праведными, а по большей части неправедными путями бурную деятельность, которая стала приносить Ватикану весьма приличный денежный «навар». Сведения начали просачиваться в печать. Перед угрозой надвигавшегося скандала Святой Престол порвал контакты с Кальви, а это привело к банкротству его банка. Самого Кальви вскоре задушили в Лондоне, не оставляя после себя никаких улик.

Итальянская полиция попыталась было арестовать Марцинкуса, однако Иоанн Павел II, сославшись на экстерриториальность Ватикана, защитил его и направил руководить епископальным округом в США. Откомандирование, естественно, было согласовано с президентом-католиком США Рейганом и директором-католиком ЦРУ Кейси. Встревоженный Папа все же распорядился передать банку Амброзиано четверть миллиардов долларов из казны Ватикана в качестве компенсации понесенных потерь. Шаг этот был представлен не как признание вины, а как акт христианского милосердия.

* * *

Волею конклава кардиналов польский архиепископ Кароль Войтыла стал вторым Папой Римским неитальянского происхождения после голландца Адриано VI (XVI век). Твердый, волевой характер нового понтифика очень понравился римской курии, но были и вещи, вызывавшие у высшего духовенства некоторую настороженность.

Первая внешнеполитическая инициатива Иоанна Павла II ветеранов дипломатии Ватикана удивила своей неактуальностью, по меньшей мере: сосредоточить усилия на разрешении территориального спора между Чили и Аргентиной. Тогда у власти в этих странах стояли военные хунты во главе с Пиночетом и Виделой, а в Государственный секретариат поступали тысячи письменных свидетельств от чилийских и аргентинских католиков, чьи родственники, тоже католики, были убиты военными без суда и следствия. Сам Папа объяснял свою инициативу тем, что оба генерала являются католиками, а Видела даже присутствовал на официальной церемонии его вступления в папскую должность. Аргумент, конечно, сильный…

Здесь, думается, надо опять отступить во времени, чтобы увидеть картину в более полном объеме. До и после военного переворота в Аргентине папским нунцием там был монсеньер Пио Лаги. Когда журналисты попросили его высказать свое мнение о массовых убийствах военными гражданских лиц, он изрек следующее: «Христианским ценностям угрожает агрессия со стороны идеологии, которую народ отвергает. Ввиду этого Церковь и вооруженные силы несут свою часть ответственности. Церковь интегрирована в процесс и сопровождает армию не только своими молитвами, но также своими действиями в защиту прав человека и Родины».

У нунция сложились тесные личные отношения со всеми членами военной хунты, которые, помимо католиков, являлись еще и членами масонской ложи П-2. Одному из них, командующему военно-морскими силами Массере, подчинялся специальный центр предварительного заключения, в камерах которого задержанных пытали и расстреливали, в том числе с его личным участием. Тем не менее любезный монсеньер Лаги оказал адмиралу протекцию и устроил ему личную аудиенцию у Иоанна Павла II. После этой встречи воодушевленный Массера заявил газетчикам: «Мы, военные, действуя в роли политической власти, продолжаем быть католиками, а католические священники, действуя в роли духовной власти, продолжают быть гражданами. С моей стороны было бы греховным лицемерием утверждать, что те и другие не могут ошибаться в своих оценках и решениях. Наши действия опираются на любовь, суть нашей религиозной доктрины. В этом плане у нас все в порядке, и отношения между нами такие, какими им подобает быть между христианами».

Через «мясорубку» руководимого адмиралом изолятора прошли и бесследно исчезли около пяти тысяч человек. После ареста каждого из них квартира или дом задержанного подвергались разграблению военными. Тела убитых сваливали в общую яму, которую заставляли рыть самих приговоренных. Когда в руки садистов в погонах попадались беременные, то во время родов наручники с них не снимали, а после – сразу расстреливали. Младенцы тоже исчезали бесследно.

Практически весь аргентинский епископат католической церкви поддерживал варварство военщины, называвшееся иерархами «крестовым походом Бога против марксистского атеизма и врагов христианской цивилизации». Священники-капелланы присутствовали при пытках с целью склонить верующего человека к исповеди-доносу. Имеются неопровержимые свидетельства того, что монсеньер Лаги посещал военные базы и передавал офицерам благословение от нового римского понтифика.