– Ну, Лар, ты же понял мою мысль, – ответил Тигрис, явно довольный нашим всплеском креатива, и хотел продолжить. Даже рот открыл, оторвавшись от деревянной стены баобаба. И, оказывается, было от чего. И вовсе не для произнесения новой речи, а от удивления.

Прямо с высокого окна Академии, минуя деревянные брёвна, вниз спикировало что-то рыжее, небольшое и очень знакомое. Прямиком в телюмину Златы.

Ларимар

– Чёртов люд! Пошли к человеку! Шкура и клыки! – что редко позволяю себе делать, ругался я, не сдерживая очередного всплеска ауры. Почему постоянно что-то происходит?

Тигрис побежал за мной, вместе со мной напрочь забыв о Фамаре с Шароулем. Приближаясь к земле, рыжее существо начало приобретать узнаваемые формы. С округлившимися глазами и царапавшими воздух ногтями лисёнок нёсся не куда иначе, как к родной хозяюшке. В телюмину, где ничего не подозревающая Злата вытянула ноги.

Рефлексы сработали моментально. Я стрелой понёсся к Злате, весь мир для меня предстал размытым единым целым, кроме испуганного рыжего комочка, поднявшей голову Злате и разделявшего их воздуха.

Каким-то чудом в нечеловеческом кошачьем прыжке я подхватил пушистое тельце, страшно придавливавшее меня вниз, как свинец. Поскольку поймал я лисёнка в последней фазе прыжка, то грядущему приземлению предстояло быть о хрупкую стенку телюмины. Я зажмурился, молясь, чтобы стекло не поранило Злату и её питомца... открыв глаза от всплеска воды в лицо и оттого, что почувствовал землю под ногами.

Оглянувшись, оценил обстановку. Привычное щекотание щикотолок золотой муравой, в беспокойстве прибежавший Тигрис, и свободные, широкие брюки – абсолютно целые.

Подняв взгляд, сообразил, что вместе со мной лисёнка подхватила девушка, затормозив падение и оттолкнув назад. Злата и до сих пор держала мокрого, дрожавшего лисёнка, виновато улыбнувшегося. Несуразный, но какой милый! Даже вода, которую он вытеснил из телюмины, оставила на моей рубахе отпечаток в форме сердца. Я отблагодарил лисёнка и его хозяйку взглядом и улыбкой.

– Можешь остаться, понаблюдать за Фамарой и Шароулем? – попросил я Тигриса, заранее зная его реакцию. Друг с поникшей головой возвратился к воротам Академии, устало опёршись о металл. – Еда потом будет! – крикнул напоследок, заметив бледный лоб Тигриса.

Сейчас же я решил последовать его совету – создать атмосферу уюта, где Злата будет греться со своим замёрзшим от влаги питомцем, а её аура поведает мне самые сокровенные тайны магического мира, которые я пропустил.

 Злата

Лёгок на помине! Стоило мне подумать о Ларимаре, как спустя несколько минут, проведённых в задумчивости, оборотень возвращается в мою комнату, постучав.

– Горячего чаю? – предложил он, заглядывая в комнату. Я посмотрела на него, удивляясь (но больше радуясь) тому, как он почувствовал моё желание напитка.

– А топлёное молоко или горячий шоколад есть? – скромно спросила я, стараясь не навязываться.

– Травяной чай оборотней, залог крепкого здоровья и сильного тела. Выпей, это чистокровный баобаб, – протянул он мне кружку, где кружились в зелёно-бурой жидкости замысловатые по форме травинки. Я, поблагодарив, хлебнула и сменила позу: сползла с кровати на пол, села по-турецки и нежно подгребла к себе лисёнка.

Последняя прода 2022)

Злата

– Тоже хочешь? Прости, у меня нет миски, – сообщила я лисёнку, сидевшему на моих коленях и сунувшему нос в кружку чая. Ларимар, порывшись в своём узелке, извлёк оттуда ёмкость, которая безумно обрадовала животное. Бесхитростный напиток с обилием трав вызывал твёрдое спокойствие, и я снова и снова наклонялась для глотков. Или это... снова аура Ларимара?

– Злата… – позвал мужчина и присел рядом со своим узелком. Из мешка, шершавого, плетёного, кожаного, как рубаха оборотней, Ларимар извлёк коробку спичек и восковую свечу на подставке. Мы с лисёнком наблюдали, как Ларимар потёр спичку о коробку, отчего та вспыхнула, а затем мужчина поджёг фитиль. Шторы были задёрнуты, свет в комнате был приглушённым, а теперь нежно-персиковые и ярко-алые тени отображались на стенах, противоположных окну, придавая таинственности. – Нужно подготовиться к завтрашнему обучению.

Я провела взглядом тени, идущие от костра. Длинные. Значит, близится вечер. Между шторами крошечным лоскутком проглядывала сиреневая синева.

– А? – откликнулась, отложив в сторону пустую кружку чая. Теперь меня согревал не напиток, а жар от свечки. А как же лисёнок? Животное спрыгнуло  с моих колен, пододвигаясь к свечке. Я буквально дышала теплотой, поэтому прервалась на полминуты, чтобы открыть на проветривание окно. Небо на востоке уже наливалось темнотой.

– Обучаться не будешь? Разве уже? – ответил Ларимар.

– Нет, буду, просто… – ответила я, вдыхая прохладу воздуха. В комнате царил домашний уют, заставляя меня вспомнить родителей.

– Потеряла? – сопереживающим шёпотом спросил Ларимар, пододвигаясь ближе ко мне – и к окну. Вздрогнула, почему-то понимая, что речь именно о семье.. . И кивнула с твёрдым осознанием того, что сама определила свою судьбу: смерть или расставание.

– Я тоже, – неожиданно шепнул Ларимар мне в самое ухо. Лисёнок вальяжно разлёгся по другую сторону от меня, грея свой бок о ещё не остывшую стенку кружки, и не издавал звуков. – Моя семья – браконьеры.

– В смысле? – от шока я чуть не опрокинула стоявший чай на лисёнка.

– Слабость прошлого императора и его халатность по отношению к врагу народа повлекла то, что ресурсы и животных завоевали в свою власть браконьеры. Мы с родителями жили в хижине, с хлеба на воду перебивались.

– И они даже не боролись за заработок? – спросила я, устраиваясь возле костра.

– Не было даже на чём спать, воду пили из тех истощённых речонок, которые ещё остались в наших владениях. Какой уж тут заработок? – пожал плечами Ларимар.

– Истощённых речонок… А Салманда попала во власть браконьеров?

Удивительно – небольшая, отливающая перламутровым золотом свеча стала в моих глазах целым костром. Я ещё раз посмотрела: свеча как свеча, горит, даром, что жаром дышит. Лисёнок как зачарованный смотрел