Жители деревни бдительно следили за кораблем-осой, ожидая, когда дверь откроется вновь, но этого не случилось. Опускалась ночь. Кора с Новой оставались внутри не один час, а это… слишком долго. Их отец нервничал, ощущая медленное снижение цены за невест, чем дольше они находились в уединении с незнакомыми мужчинами без одежды. Скойе нервничала тоже, поскольку, если бы дары ее падчериц оказались слабыми, их бы ни за что так долго не продержали, а ей претила мысль об их злорадствующих лицах, если их все-таки изберут. И Шергешу не нравилась ситуация; он уже рассматривал девушек как своих, даже несмотря на то что мог жениться только на одной. Другие волновались ничуть не меньше, ожидая своей очереди или своих детей, чтобы побороться за единственный шанс, который им когда-либо выпадет, на славу и другую жизнь.

Атмосфера внутри корабля была даже более напряженной.

Пришел черед Новы надевать перчатку из мезартиума. Она почувствовала, как гул охватывает ее тело, просачивается в нутро. Стала лазурной, цвета слуг, как в своих грезах, но этим все ограничилось. Телепат Рен проник в ее голову, как ранее в голову Коры. Начал наставлять и уговаривать.

Не думай, просто чувствуй.

Копай глубже.

Наши дары погребены внутри нас.

Но если в Нове и было что-то погребено, она не нашла ни намека на этот дар и была уже на грани паники. Может ли быть так, что у нее попросту нет дара? Она о таком никогда не слышала. Слабых даров хватало в изобилии, но чтобы он полностью отсутствовал? Никогда.

– Все нормально, – быстро заверила ее Солвэй, единственная женщина в команде, когда первоначальные попытки Рена не привели к значительным изменениям, как в случае с зарождением в груди Коры. – Некоторым дарам требуется больше времени, чтобы проявить себя. Это скорее искусство, чем наука, но у нас богатый опыт. Мы найдем его.

Она была так добра, но прошло уже несколько часов, и даже Солвэй стала посматривать на Нову с сомнением. Они испробовали все имеющиеся методы, включая самый простой: дар кузнеца никогда не скромничал. Достаточно прикоснуться к металлу, и ты узнаешь. Кузнец оставил бы отпечатки, даже будучи ребенком. Нова не оставила. И хоть она думала, что избавила себя от надежд на сей талант, это все равно было как удар под дых. Они пробовали воду, огонь и землю, чтобы испытать ее на стихийную магию. Даже организовали слабенькую шоковую терапию, предназначенную для стимулирования разных нервных путей. Было не очень больно, но Нова сильно утомилась. Слуги переговаривались между собой, и сестры слышали каждое слово.

– Это необычно, но не неслыханно, – говорил беловолосый Анталь. – Я слышал о дарах, которые проявлялись неделями.

– У нас нет недель, – напомнил ему Рен. – Если только ты не хочешь остаться здесь и наслаждаться чудными ароматами.

– Можно взять ее с собой, – предложила Солвэй, – и отдать на опыты в тренировочную школу Аки.

– А если она бесполезна, что тогда? Ты вернешь ее обратно?

Солвэй оглянулась на Нову.

– Полагаю, – нерешительно начала она, – Нова предпочла бы не возвращаться. Если так случится, она могла бы найти работу в Аке. Почему нет? На борту хватает места, в отличие от возможностей его заполнить.

Анталь тяжело вздохнул:

– В нашу работу не входит спасать девушек от их тоскливой жизни, Солвэй.

– Наша работа – находить сильных, а их с каждым разом все меньше. Да и с такой матерью и сестрой, каковы шансы, что она слабая?

Все замолчали и посмотрели на Скатиса, который пока не высказал своего мнения. Все это время он просто наблюдал, его взгляд ползал по Нове – как мухи по пляжу, подумала девушка, мысленно съежившись. Похоже, все ждали, пока он обдумает их предложения. И почему-то выглядели… взволнованно.

– Скатис? – поторопил Рен, и у Новы перехватило дыхание от страха, что он просто прикажет оставить ее, поскольку она того не стоит. Рукой без перчатки она крепко сжала ладонь Коры.

Кузнец, стоявший у стены, резко выпрямился:

– Есть еще один вариант, о котором вы не упомянули.

– Нет, – резко перебила Солвэй.

Скатис поднял брови:

– Что, прости?

Женщине явно было неудобно спорить с начальником.

– Это против протокола.

– Это мой корабль. Я устанавливаю протокол.

– Но не имперский, – упорствовала Солвэй, став фиолетовой от частого дыхания. – Ты должен подчиняться ему, как все остальные.

– Я не такой, как все остальные, – парировал Скатис, и его голос напоминал тлеющие угольки.

Наступила кратковременная тишина, а затем Анталь, откашлявшись, предложил:

– Почему бы не попробовать еще раз утром, прежде чем обдумать… другие варианты.

– Думаю, девчонка желает узнать свой дар сейчас. – Скатис повернулся к Нове. – Не так ли.

Это был не вопрос, и Нова не знала, что сказать. Ей отчаянно хотелось раскрыть свой дар, но почему остальные выглядели так встревоженно?

– Я не… – начала она. – Что?..

– Отлично, – кивнул Скатис, – решено. – Хотя она ни на что не соглашалась.

– Подождите. – Кора встала перед сестрой. – Что вы собираетесь с ней делать?

– С ней? – переспросил Скатис, улыбаясь. – Абсолютно ничего.

И первый намек на его намерения Нова получила, когда руки ее сестры дернулись к ошейнику из божьего металла.

Кора ахнула. Она чувствовала, как обод сжимается, и пыталась протиснуть под него пальцы, чтобы это остановить, – будто она могла, будто божий металл не был глух ко всему, кроме воли кузнеца. Он впивался в кожу. Ее вдохи участились, а затем обернулись хрипом, когда ошейник сдавил трахею. Ей даже не хватило времени для последнего вдоха, прежде чем он сомкнул горло и перекрыл воздух. Из Коры вырвался измученный звук. Ее глаза расширились от паники.

– Нет! – вскрикнула Нова, кинувшись к сестре, чтобы тоже ухватиться пальцами за ошейник. Все тщетно. Она уже знала, что не обладает даром кузнеца. Девушка резко повернулась к Скатису. Тот наблюдал за ними с пугающим безразличием. – Отпусти! – проревела Нова. – Ты убьешь ее!

– Надеюсь, что нет, – ответил Скатис. – Астралы действительно очень редко встречаются. Будет жаль, если она умрет. Но ее жизнь в твоих руках. У тебя есть сила или нет? Покажи мне.

Нова набросилась на него. Она не могла мыслить здраво. Напасть на слугу империи – да еще и на кузнеца! Это хорошее основание для немедленной казни. Но она все равно не успела к нему подобраться. Скатис аккуратно шагнул назад, и пол под ее ногами деформировался и стал жидким, затягивая Нову по самые колени, прежде чем снова стать твердым и запереть ее в ловушке. Она пыталась вырваться, отчаянно переводя взгляд с лица Коры – открытый рот и паника в глазах – на безмятежное лицо Скатиса. Остальные слуги не двигались, выражения на их лицах сразу ясно давали понять, что они боялись своего капитана и не могли ему препятствовать.