Затем брат Томас Точчи де Торолдби получил отпущение таким же образом, после чего были пропеты гимны (Gloria Patri, Kyrie Eleyson, Christe Eleyson и другие), вознесены молитвы, и церемония завершилась [440] .

1 июля инквизиторам удалось вырвать признание вины у брата Джона де Стока, капеллана ордена, который, представ перед епископами Лондонским и Чичестерским в церкви святого Мартина, показал, что его приняли в орден так, как он рассказывал на первом допросе; но через год и пятнадцать дней после этого, когда он находился в прецептории Гарви в диоцезе Херфорд, его пригласили в покои Жака де Моле, великого магистра ордена, и тот в присутствии двух других тамплиеров-чужеземцев сказал, что желает получить доказательство его покорности, и приказал ему сесть в ногах постели, что допрашиваемый и сделал. Тогда великий магистр послал в церковь за распятием, и двое братьев-служителей, с обнаженными мечами в руках, стали по обе стороны двери. Когда принесли распятие, великий магистр, указывая на фигуру распятого Спасителя, спросил, чей это образ, и допрашиваемый ответил: «Образ Иисуса Христа, претерпевшего крестные муки во спасение человечества»; но великий магистр воскликнул: «Неправду ты говоришь, и весьма ошибаешься, ибо он был сыном обычной женщины, а распяли его из-за того, что он называл себя Сыном Божьим, и я сам побывал в тех местах, где он был рожден и распят, и ты должен сейчас отречься от того, кто здесь изображен». Допрашиваемый воскликнул: «Как могу я отречься от Спасителя?»; но великий магистр сказал, что либо он сделает это, либо его засунут в мешок и отнесут туда, где его никто не найдет, а в комнате были мечи и братья, готовые обнажить их, и прочее; и допрашиваемый осведомился, является ли это обычаем ордена, и все ли братья поступают так, и когда ему ответили утвердительно, он, под угрозой неминуемой смерти, отрекся от Христа устами, но не сердцем . На вопрос, в кого повелели ему веровать после отречения от Христа, он ответил: «В великого всемогущего Бога, который сотворил небо и землю» [441] .

Вот, в сущности, и все доказательства вины, которые удалось получить за месяцы пыток, тюремного заключения и усилий всякого рода у тамплиеров в Англии. Состав преступления сводится к тому, что они вынуждали всех, кого принимали в орден, отречься от христианской веры – вещь совершенно невероятная. Можно ли предположить, что добрые христиане, высокородные, уважаемые, набожные люди, вступавшие в орден тамплиеров, сделавшие крест своим символом и знаменем, внезапно полностью забыли свою веру и учение? Не следовало ли бы им обвинить в нечестии и беззакониях инквизиторов и их главу – папу римского?

В субботу, 3 июля, архиепископ Кентерберийский и епископы, священники и горожане Лондона вновь собрались у западного входа в собор св. Павла, и брат Джон де Сток, капеллан ордена тамплиеров, публично отрекся от ересей, признанных им, получил отпущение грехов и примирился с церковью таким же образом, как братья Стефан де Стапелбругге и Томас Точчи де Торолби, после чего была предпринята последняя попытка заставить оставшихся тамплиеров покориться воле папских инквизиторов.

В понедельник, 5 июля, по требованию церковного совета, епископ Чичестерский провел беседу с сэром Уильямом де ла Мором, магистром тамплиеров, взяв с собой нескольких ученых законоведов, теологов и писцов. Он увещевал магистра и склонял к тому, чтобы он отверг те ереси, в которых он повинен, согласно собственным его признаниям и признаниям братьев, относительно формулы отпущения, произносимой им в капитуле, и подчиниться церковной дисциплине; но магистр заявил, что он никогда не был повинен в упомянутых ересях и не станет раскаиваться в преступлениях, которых никогда не совершал; тогда его отправили обратно в камеру.

На следующий день (вторник, 6 июля) епископы Лондонский, Винчестерский и Чичестерский беседовали в Саутворке с рыцарем Филиппом де Мьюсом, прецептором Гарви, и несколькими братьями-служителями Нового Темпла в Лондоне, и сказали им, что они очевидно повинны в ереси, как явствует из папских булл и распоряжений, направленных против ордена в Англии и во Франции, а также из их собственных признаний относительно формулы отпущения, произносившейся в их капитулах. Клирики объясняли тамплиерам, что они жестоко заблуждались, считая, что магистр ордена, который не имеет священнического сана, был вправе отпускать им грехи, произнося формулу отпущения, названную в их показаниях, и предупредили их, что если они станут упорствовать в своем заблуждении, их признают еретиками, и что если они не могут очистить себя от этого обвинения, им следует отречься от всех ересей, в которых их обвиняют. Тамплиеры ответили, что готовы отречься от заблуждения, в которое они впали касательно отпущения и ересей всякого рода перед архиепископом Кентерберийским и прелатами совета, когда бы от них ни потребовали сделать это, и что они смиренно и почтительно подчиняются приказаниям церкви, моля о прощении и милосердии.

Так был достигнут некий компромисс с большинством тамплиеров в тюрьмах Лондона. От них потребовали публично повторить формулу признания и отречения, составленную епископами Лондонским и Чичестерским, и затем епископы торжественно отпустили им грехи и приняли их в лоно церкви в таких словах:

...