На восьмой день, во вторник, 29 апреля, тамплиеры предстали перед папскими инквизиторами и епископами Лондонским и Чичестерским в церкви Всех Святых в Беркингчерч и передали им следующее заявление, составленное ими самими, в качестве единственного доступного им средства оградить себя от несправедливости, тирании и преследований своих могущественных недругов, добавив, что если они допустили какую-либо ошибку, они готовы подчиниться приказаниям церкви [434] .

Эта декларация написана на нормандском диалекте того времени и гласит:

...

Это заявление было составлено братом Уильямом де ла Мором, магистром Храма; рыцарями-тамплиерами Филиппом де Мьюс, прецептором Гарви; Уильямом де Бартоном, прецептором Кумба; Радульфом де Мезоном, прецептором Эвелла; Майклом де Баскервилем, прецептором Лондона; Томасом де Вортропом, прецептором Бистлсхема; Уильямом де Уорвиком, священником; Томасом де Бартоном, капелланом ордена, вместе с двадцатью братьями-служителями. В тот же день инквизиторы и два епископа посетили разные городские тюрьмы, чтобы спросить, желают ли заключенные там узники представить что-либо в защиту ордена, и те отвечали, что они придерживаются заявления, сделанного их братьями в Тауэре.

Из имеющихся документов следует, что в тюрьме Олдгейт содержались брат Уильям де Сотр, рыцарь, прецептор Самфорда; брат Уильям де ла Форд, прецептор Дани; брат Джон де Конингстон, прецептор Гетинга; Роджер де Норрис, прецептор Крессинга; Радульф де Бартон, священник, прецептор Нового Темпла; несколько братьев-служителей ордена. В тюрьме Креплгейт находились Уильям де Эгендон, рыцарь, прецептор Шипли; Джон де Мун, рыцарь, прецептор Доксворта; четверо братьев-служителей. В тюрьме Ладгейт были заключены пятеро братьев-служителей; а в Ньюгейте – брат Гимберт Бланк, главный прецептор Оверни.

Сделанное тамплиерами заявление, в котором они говорили о своей вере и невиновности, не устраивало папских инквизиторов, требовавших признания вины , и снова было отдано распоряжение применить пытки. Король направил новые приказы мэру и шерифам Лондона, велев поместить тамплиеров в отдельные камеры и заковать в цепи; а также позволить приспешникам инквизиторов периодически проверять, чтобы желания и намерения инквизиторов касательно суровости заключения должным образом выполнялись; и, наконец, применить к тамплиерам пытку и сделать все, что будет сочтено подобающим согласно каноническому праву [436] . В соответствии с этими приказами, как мы узнаем из документов, тамплиеров поместили поодиночке в отвратительные камеры, на хлебе и воде; их периодически посещали клевреты инквизиции; их переводили из одной тюрьмы в другую и из камеры в камеру; с ними обращались то строго, то снисходительно – и в эти моменты их посещали ученые прелаты и мудрые доктора теологии, которые путем увещеваний, убеждений и угроз пытались вырвать у них требуемые признания. Мы знаем, что были применены все средства устрашения, имевшиеся у церкви, что пытка применялась беспощадно «usque ad judicium sanguinis» [437] ! Эти чудовищные деяния совершались в Тауэре, в тюрьмах Олдгейт, Ладгейт, Ньюгейт, Бишопсгейт и Креплгейт, в доме, ранее принадлежавшем Джону де Бангелу, и в зданиях, бывших некогда собственностью ордена кающихся грешников [438] . Из источников явствует, что несколько монахов приехали из Франции, чтобы применять пытки к несчастным пленникам, и тамплиеров допрашивали в присутствии нотариев, пока они мучились на дыбе. Безжалостная настойчивость и титанические усилия чужеземных инквизиторов увенчались наконец блестящим триумфом – им удалось сломить мужество двух несчастных братьев-служителей и одного капеллана ордена тамплиеров и добиться от них долгожданных признаний.

23 июня королевские чиновники схватили в городе Солсбери брата Стефана де Стапелбругге, которого а протоколе именуют отступником и беглым тамплиером. Он показал в доме начальника тюрьмы в Ньюгейте, в присутствии епископов Лондонского и Чичестерского, секретаря архиепископа Кентерберийского, Гуго де Уолкенби, доктора теологии, и других свидетелей-клириков, что существовало два способа приема в орден Храма, один праведный и законный, другой же – противный христианской вере; что самого его принимал в орден брат Бриан ле Джей, главный прецептор Англии, и происходило это в Диннсли. Его отвели в часовню, двери которой, когда он вошел, тотчас же заперли; братья-храмовники, с обнаженными мечами, встали с двух сторон от него, а перед магистром положили крест; тогда магистр спросил: «Видишь ты этот символ распятия?» – на что Стефан ответил: «Вижу, милорд»; и тогда магистр сказал ему: «Ты должен отречься от того, что Иисус Христос был Богом и человеком, а Мария – Его матерью; и ты должен плюнуть на этот крест»; и Стефан, боясь немедленной смерти, сделал это устами, но не сердцем, и плюнул рядом с распятием, а не на него. Затем, упав на колени, опустив очи долу и ломая руки, горько рыдая и стеная, с благочестивыми восклицаниями свидетель просил милости и покровительства у святой церкви, говоря, что не страшится он телесной смерти и любого наказания, но заботится только о спасении своей души.