– Скажи маме, пусть не волнуется, – голос Ара заставил девушку вздрогнуть. – Она может пожить у нас.

Этот вариант немного пугал мужчину. Тяжело круглосуточно находиться под одной крышей с человеком, не посвященным в их настоящую жизнь. Арнар надеялся, что Лиля оценит его инициативу. Все то время, что Елена Васильевна находилась в больнице, девочка была замкнута в себе. Хотела ли она тем самым наказать мужчину или это вышло само собой, стало не важно. Ар больше не мог терпеть ее односложные ответы, мимолетные равнодушие взгляды. Мужчина понимал, что его девочка переживает за родного человека, а он в очередной раз ставит ей условия, ограничивая общение и лишая возможности увидеться.

– Мамуль, не волнуйся. Ты поживешь с нами до приезда отца. Тебе не придется ничего делать самой, – повторила слова и прошептала Ару: – Спасибо.

– И что я буду у вас делать? Только мешаться, – женщина долго тараторила о том, как ей неудобно обременять своим присутствием. – Нет, хочу к себе домой. У меня есть своя квартира, собственная. А сварить макароны смогу и левой рукой.

– Передай, что мы ее заберем и отвезем домой. Найдем помощницу, – Ар присел рядом, и пока Елена Васильевна перечисляла причины, по которым не стоит ей жить в чужой доме, предложил второй вариант.

– Мы? – спросила Лиля с надеждой: – И я?

– Хорошо, – согласился Ар, взглянув в глаза, полные надежды. – Но ни шага без моего разрешения.

– Обещаю! – лицо девушки тронула улыбка. – Мама, мы тебя заберем из больницы и поможем. Предупреди нас заранее, к которому часу приезжать, я смогу погостить несколько часов, – в ответ она получила очередной согласный кивок.

***

– Всегда рядом со мной, поняла? Внутрь мы не заходим, Митя поднимется и поможет с вещами, твоя мама его уже знает. А мы встретим внизу, – Арнар инструктировал Лилю.

– Хорошо.

У «Озерной долины» к ним присоединился второй автомобиль и следовал сзади, держа небольшую дистанцию.

– С нами едет кто-то еще? – спросила девушка.

Арнар сел ближе к Лиле и примирительно взял ее ладонь в свою:

– Да, Илья с братом будут сопровождать, – произнес спокойно, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладошки.

– Этот кортеж из-за меня?

– Из-за вас.

Дальнейшая поездка напоминала какую-то спецоперацию. Короткие приказы, четкие слаженные движения, ни единого слова впустую. Даже Митя был серьезен и не позволял себе отпускать шутки, тем более отвлекаться от дороги.

Автомобили были припаркованы у входа.

– Можно выйти на улицу? Меня укачало.

Поездка была непродолжительной, но за это время к горлу подступила желчь, а в голове неприятно шумело. Девушка часто сглатывала вязкую слюну и шумно втягивала воздух через нос, справляясь с недомоганием.

Не закрывая дверей автомобиля, Ар, Лео и Лиля вышли на свежий воздух. Девушка оставалась зажатой между задней дверью автомобиля и Арнаром. Лео закрыл пассажирскую дверь и подпер ее спиной, внимательно следя за происходящим. Слева к приемному покою подъехала «скорая», мужчине помогли выйти из машины и медленно завели внутрь помещения.

У главного входа не происходило ничего необычного: люди с пакетами в руках спешили навестить родных и близких; кто-то выходил с объемными сумками и жадно втягивал морозный свежий воздух; медперсонал, накинув на плечи куртки поверх халатов, быстро пробегал в соседние корпуса.

– Лучше?

– Да, спасибо, – звон в ушах прекратился, лишь горечь осела неприятным осадком во рту. – А вот и они! – воскликнула Лиля. За стеклянными дверями мелькнули два силуэта.

– Доченька, как я рада, что ты приехала! – Елена Васильевна, не замечая никого, подошла к дочери, оттесняя Арнара, и, взяв ее здоровой рукой, притянула к себе. – Внук растет, – с радостью взглянула на выпирающий животик. – Дай я на тебя посмотрю, – отошла, окинув материнским взглядом, отметила: – Худенькая стала.

– Мам, да что ты могла рассмотреть под зимней одеждой?

– Лиля, я же вижу твое осунувшееся лицо.

Диалог прервал встревоженный крик:

– Он сейчас прыгнет! – эти слова заставили всех переключиться. В окне третьего этажа над приемным покоем, стоял худой высокий мужчина. Толпа зевак образовалась мгновенно: кто-то снимал на телефон, другие взволнованно наблюдали за каждым движением мужчины в окне. Раскинув руки в стороны, он оттолкнулся, словно в прыжке с вышки в воду. Громкие крики, призывающие к спокойствию, женские визги, глухой удар об асфальт…

Прохладное прикосновение к шее заставило Лилю покрыться холодным потом. Обманчиво ласковый шепот на ухо – последнее, что девушка запомнила перед тем, как провалиться в темноту:

– Как же сложно было тебя выманить.

Арнар всем телом почувствовал присутствие чужака. Его от Лили отделяли два жалких шага и одно упущенное мгновение, но этого хватило, чтобы девушку оплели чужие руки. Десятая доля секунды превратилась в продолжительный фильм ужасов. Лицо, скупое на эмоции, озарила победная ухмылка, а в следующее мгновение Ар смотрел на легкую дымку на месте, где только что стояла Лиля в кольце рук вампира.

Сознание возвращалось постепенно, наплывами. Первым вернулся слух. И я прислушивалась к происходящему вокруг. Тишина – но не такая как в замкнутом пространстве, стерильная, а с примесью завываний ветра и тихого поскрипывания древесины. И никаких разговоров, оглушающих сирен или суетливых шагов – ничего, что могло бы напоминать о городе.

Пахло влагой, хвоей и деревом. Я определенно лежала на чем-то мягком. Нет, это не моя постель: комки ваты или какого-то другого наполнителя впивались в спину. Желая найти более удобную позу, я чуть приподнялась.

– Я, конечно, никуда не спешу, но может, уже откроешь глаза? – ленивый мужской голос обжег слух сильнее самого громкого крика.

Распахнув глаза, я уперлась в холодный взгляд карих глаз. Мужчина нависал надо мной. И как только не устал стоять в наклоне?

– Кто вы?

– Наконец-то, – мужчина медленно выпрямился и присел рядом, деревянный табурет издал жалобное потрескивание, но выдержал. – Мое имя Оркид.

– Что вам нужно?

То, что я очнулась с целыми руками и ногами, давало право надеяться: нужна ему живой. Я была полностью одета, даже в обуви. Опершись на локоть, медленно села. В голове неприятно зазвенело, и я зажмурила глаза.

– Абсолютно ничего, лишь твое присутствие.

Мужчина сидел, неестественно выпрямив спину. Оторвавшись от его немигающего взора, я окинула взглядом небольшое помещение. Бревенчатые стены с двумя маленькими окнами и одной низкой дверью, минимум деревянной мебели, тяжелой на вид, каменный камин, высокая стопка дров рядом и двуспальная кровать, на которой я сейчас сижу.