– Иван не робот, вдруг он вымазался в огородеили сильно вспотел… – возразил Марк.

Бабка с жалостью глянула на парня.

– В баню париться ходят! Кабы Ванькаизвозюкался, чтобы помыться, летний душ есть. Поплескался, и хорошо.

Но Марка заявление старухи не убедило.

– Подумаешь! А тут он решил в понедельник вбаньке искупаться.

– А воду где взял? – прищурилась ЗинаидаАндреевна.

– В трубе, – растерялся Марк.

– Да ведь нету у нас водопровода. Ведрами надоводу таскать или баклажку привезти, – стала учить его уму-разуму старуха. –Ванька в девять баню протапливал, а в семь начинал готовиться. Возьмет бидон итарахтит им к колодцу. Тоже знак мне был: раз Иван за водой попер, пора огурцыпленкой накрывать, вечереет. А помер он в понедельник. Странно!

– Ладно, – сдался Марк, – допустим. Но при чемтут бомж?

– И воды он не носил, – не успокаиваласьстаруха, – баклажкой не гремел.

– Вы, наверное, не услышали, – возразил Марк.

– Уши у меня кошачьи, – обиделась ЗинаидаАндреевна, – и вижу я отлично. Думаешь, ежели много прожила, то развалина?

– Не хотел вас обидеть, – стал оправдыватьсястудент, – просто вы могли не обратить внимания на шум!

Не успел Марк закрыть рот, как в распахнутоеокно полетел отвратительный скрип, перемежающийся чавканьем и отборным матом.

– О! – подняла корявый палец собеседницасыскаря, – Спиридонова жена за водой отправила. Ты выгляни на улицу-то. Знаешь,кого увидишь? Мужик рыжий, в джинсах драных и майке черной, у него деревяннаятележка, на ней три ведра без крышек. Посмотри, не стесняйся.

Марк высунулся из окна.

– Точно! – констатировал он. – А как вы такловко определили?

Зинаида Андреевна засмеялась.

– Восьмой десяток тут живу, колодец в десятишагах от моей калитки, народ сюда прет как на демонстрацию. Я соседей по шагамразличаю, а телеги по скрипу. Уж поверь, не ходил Ванька за водой!

– Мда, – крякнул Марк, впечатленныйуслышанным.

– И как он париться собрался? – подбочениласьстаруха. – Не в свой день и на сухую?

– Не знаю, – ответил Марк.

– О! И я тоже, – кивнула старуха. – И затопилон в десять, а не в девять.

– Точно помните?

Зинаида Андреевна всплеснула руками.

– Я еще перепугалась. Лежу на диване, втелевизор уставилась, «Время» кончилось, и вдруг дымом потянуло. Я прямподскочила, к окошку сунулась – из Ванькиной бани дым клубится! То-то удивилась– в понедельник… без воды…

– И как вы поступили?

Она пожала плечами.

– Поудивлялась да спать легла. Мне доктор отдавления таблетки прописал и велел их на ночь пить. Проглотишь пилюлю – вдремоту сразу клонит. Я голову в подушку и вдавила. А в полночь меня вопльразбудил: «Пожар! Пожар!»

– Почему вы участковому не рассказали про своинаблюдения? – налетел на бабку Марк.

– Так я говорила! – сложила она руки на груди.– А он на меня словно на дуру поглядел и в протокол ни слова не записал. Да ипонятно, ему до пенсии год оставался.

– А при чем здесь бомж? – спросил Марк.

– Перед тем как лекарство проглотить, я пошлана двор, – стала объяснять Зинаида Андреевна. – Гляжу, к Ваньке беспризорныйзалезает – волосы длинные, штаны рваные, рубашка грязная. Никак чего сперетьрешил, мерзавец. Сколько сейчас таких развелось – работать не хотят, по чужимогородам шарят. Вон, в Перловке парня поймали, он картошку выкапывал. Людисодють, много сил тратят, ростют, а он…

– И что вы предприняли, увидав вора? – прервалбабку Марк.

– В туалет пошла.

– Не закричали? Не зашумели? Не прогнали?

– Зачем? Он же не в мой огород лез, –по-крестьянски рассудила старуха. – Чего мне в чужие дела соваться? Ванька самсправится. Я уж потом докумекала: небось бомж Ивана пристукнул и в бане егоспалил. Но только нашему участковому все по фигу! И Ванька сам виноват.

– В чем же провинился несчастный?

– Деньжата у него завелись, – криво улыбнуласьЗинаида Андреевна. – Машину купил, костюм, а еще генератор – такую машинку,которая электричество делает. Дорогая вещь, а он себе позволил. Показалдостаток, вот бомжи и прослышали. У нас в лесу их много, беспаспортных, в тотгод развелось, и все уголовники. Нельзя перед людьми богатством хвастать. Вобщем, спалили Ваньку, а участковому это по барабану. Он пенсию хорошую теперьимеет, не чета моим копейкам. Я, когда про Ванькины покупки прослышала,побежала к Субботину и напрямую спросила: «Никак ты наследство получил?» А онпрямо весь расцвел от радости и отвечает: «Угу, почти. Прибежали денежки отхорька, вернее, от жены хорьковой, которая на дачку Анны Львовны позарилась,хотела за копейку фазенду купить. Тут-то ей и…» И вдруг замолк. Я егоподталкиваю, чтобы дальше говорил, интересно же. А он лоб потер и буркнул: «Я,Зин, выпил слегка, чушь несу. Не обращай внимания. Иди домой, потомпокалякаем». На том разговор и кончился…

Марк вздохнул и продолжил рассказ.

– Зинаида Андреевна, провожая меня, всенедоумевала: ну что за хорек Ивану деньги оставил? Меня тоже это зацепило, и яподумал: может, фамилия такая странная, Хорек? Стал по разным базам искать инашел Юрия Хорькова, который подал заявление об исчезновении супруги, РадыСергеевны. В нем имелась одна странность: женщина ушла из дома в тот день,когда случилась авария с Эммой Поспеловой, но муж заявил о ее пропаже через…месяц.

Я внимательно слушала Марка. Надо будетнепременно сказать Олегу, что у практиканта явный талант. Студент не пропустилмимо ушей слова бабки о каком-то хорьке, сообразил про фамилию, не поленилсяпошарить в разных документах, нашел заявление, насторожился, увидев совпадениедат аварии и исчезновения Рады… И даже съездил к Юрию Хорькову, задал емунеобходимые вопросы…

– Вы собирались покупать дачу? – спросил Марк.

– Да, – ответил Юрий.

– А у кого?

– Уже не помню, – ушел тот от ответа.

– Не у Эммы Поспеловой? – педалировал Марк.

– Может быть, – равнодушно пожал плечамиХорьков.