— Нет, — уверенно ответил Сорокин. — Получается, что мы виноваты. Надо было разведку провести, а не с ходу в атаку рваться. Незнание нас погубило. Наш план был хорош, и первую часть его с блеском мы провели. Шарахнули с гранатомётов по стене, проделали бреши и отправили БТР на подавление… — подполковник замолчал, а затем с тоской выдал: — А ваши его взорвали. Двадцать хороших парней вы положили… А мы только двенадцать…

— Ситуация получилась скверная, но уже ничего не воротишь. — Максим Ефименко задумался, а затем неожиданно для всех предложил: — Как смотрите на то, что мы просто вас отпустим? Заберём всё, что у вас есть, и отпустим. Везучие если, то выживете.

— Какое «отпустим», Макс? — тут же возмутился Стрелков. — Перестрелять их всех!

— Я на такую хрень не согласен, — спокойно ответил Сорокин, проигнорировав возмущения Бори. — Лучше сразу убейте нас. Выстрел в голову менее болезнен, нежели перспектива быть сожранным кодлаками. Игривые они, твари, любят над живой добычей поиздеваться.

— Может, их в наше подразделение взять? — тихо предложил Бокову я, но также был услышан Булатом и Саней, стоящими рядом. — Не рабами, но и не друзьями. Союзники. Покажут себя хорошо — останутся с нами. Выкинут фокус — хана им. У нас ведь медведи есть. Заговор они за версту почуют и сообщат.

Моя идея была воспринята с интересом и быстро обговорена. Андрюха вызвался её озвучить, но, как ни странно, тут же получил от Стрелкова кучу доводов. Завязался тупой спор, но ему не дал разгореться главный виновник — Сорокин. Пальцем указав на Борю, он сказал:

— Вижу, что тебе не хочется оставлять нас в живых. Не пойму, с чем связана агрессия к нам, но и разбираться в этом не хочу. Ты сильный мужик, полковник, но и я не пальцем деланый. Предлагаю пари: свалишь меня в рукопашную и решишь, как с нами поступить. Я свалю — признаешь во мне сильного. Сразу говорю: лидером над всеми вами мне быть не хочется, да и не бывать мне им никогда. У вас, как погляжу, коллективное управление. Мне лидерства над своими ребятами хватает. Что скажешь, полковник?

Стрелков, обдумав услышанное, начал довольно ухмыляться. Самоуверенный, что о нём сказать. Бросили вызов — принял, абсолютно уверенный в победе.

Рукопашный бой — это зрелище. В мире прежнем на этом делаются огромные деньги. Здесь тоже делаются, но не так. В бою, что будем смотреть мы, на кону гораздо большее — жизни. Подполковник Сорокин вызвал полковника Стрелкова подраться, без проблем поставив на кон жизнь не только свою, но и жизни своих парней. Мне он, несмотря на всё произошедшее, симпатичен. Нормальный мужик Ваня Сорокин. Получше федерала Борьки будет.

Местное население, узнав про драку, тут же сбежалось посмотреть. Пара минут, а на площади уже не протолкнуться. Хорошо, что мы в первых рядах. Нам даже стулья принесли, чтобы мы сели и спинами зрелище не загораживали. Рослые, ничего не поделаешь. Тех, что помельче, поставили за нами. Повыше — за мелкими. И всяких столов-стульев натащили, чтобы с них всё видеть. Кто-то на крыши домов залез.

Боков, как самый ушлый, понял, что движуха пошла не на шутку серьёзная, и решил подзаработать. Тотализатор замутил. Когда просёк, что народ готов поставить нехило кредитов на результат боя, привлёк меня, Саню и Булата в помощь. Только через два часа бой состоялся, потому что нелёгкая задача — все ставки принять и на бумагу записать. Пока мы были заняты работой, население занималось устройством арены. Хлама натащили ещё больше, но получилось добротно. Всем всё отлично видно. Ну, почти всем. И начался бой…

Иван Сорокин оказался на пару сантиметров ниже Бори Стрелкова и на пол-ладони уже в плечах, а, значит, и полегче весом. Суховат вояка в сравнении с федералом, но это ничего не значит. Оба слишком большие, чтобы быть до боя уверенным, кто победит. Если сложить их вес вместе, то получится два с половиной центнера с небольшим.

Перед боем бойцы разделись до трусов, потому что так проще. Если затянется поединок, то полегче будет. Промокшая от пота и прилипающая к телу одежда — малоприятное явление. В круг, образованный людьми, первым вышел Сорокин. Встал в центр и с умиротворённым видом начал разминать шею и кисти. Боря вышел красиво, раздув и без того огромную грудь, расправив покатые печи и продемонстрировав кучу мышц, которые играют при малейшем движении. У Ивана мышцы тоже играют, и даже красивше, потому что не прикрыты слоем подкожного жира. Боре не мешает сесть на диету и подсушиться. Иван в этом плане за собой лучше следит. И это понятно, он ведь в этом мире уже больше года находится. Тут правила простые — чем лучше развит физически, тем больше шансов выжить. Можно не сомневаться — Боря Ивану в выносливости проиграет.

Роль рефери взял на себя Максим Ефименко. Он у нас мастер рукопашного боя, поэтому лучше других знает тонкую грань, когда бой пора останавливать. Договорились, что раундов будет столько, сколько нужно для победы, но каждый продлится не более трёх минут, а между будут пятиминутные перерывы. Не просто так это решили, а с целью привлечения дополнительных ставок. Двадцать процентов нам пойдут, независимо от результата.

Максим включил секундомер на смартфоне, хлопнул в ладоши и скомандовал:

— Начали!

— Полудурок, сейчас ты пожалеешь, что вызвал меня на бой! — проревел Боря и бросился на Ивана.

Тактику он взял такую же, какую совсем недавно использовал на потешных соревнованиях за звание самого сильного борца на устроенной населением посёлка пирушке. До этого прокатывало, но сейчас не прокатило. Иван, сделав вид, что растерялся, в последний момент ушёл от могучих клешней противника в сторону, но при этом умудрился провести один несильный, но точный удар в челюсть сбоку. Несильный — так показалось. Всё-таки его вес далеко за сотню уходит, а скорости, с которой выброшена рука, может позавидовать мангуст.

Боря поплыл. Его разбег закончился перед шеренгой зрителей. Он резко развернулся, готовый встретить врага, но враг в атаку не бросился. Отступил. Боря не показал виду, что удар в челюсть был тяжёлым, но бойцы со стажем это и так поняли. Я отчётливо увидел, что ему нужны секунд десять, чтобы прийти в себя. И Иван дал ему эти секунды, а затем, сделав приглашающий жест, спросил:

— Ну что, федерал, так и будешь тупого и злого кабанчика изображать или драться начнёшь?

Боря скривился, но промолчал. Ответить — принять оскорбление. Не этого он хочет. Ему нужно победить, и тогда всё будет решено: лучший ответ на оскорбление — абсолютный проигрыш оскорблявшего. То, что Иван просто поменялся с ним местами, Боря не воспринимает. Он принял решение — не просто выиграть бой, а убить.

Повторная атака Бори была совсем другой. Передумал он слепо бросаться на противника. Решил для начала прощупать, на что тот способен, попробовать найти слабое место, а уже затем ударить. Начались обмен вялыми ударами и хождение бойцов по кругу.

— Иван мог завалить Борю, но почему-то не стал, — сказал мне Андрюха. — Видел, что Боря плыл от удара в челюсть?