Берсерк Усхеш пытался достать противника, строил атаку на его защите, надеясь переиграть и стать победителем, но понимал с самого первого движения Харрора — не выиграть ему этот бой. Каким бы быстрым и сильным ни был Усхеш — Харрор оказывался на самую малость быстрее и сильнее. Ровно настолько, чтобы не дать себя одолеть. От начала и до конца бой принадлежал Харрору. Многие бросали ему вызов, но пока не нашлось того, кто смог бы победить.

Усхеш устал, потому что почти час боя на пределе — это много даже для берсерка. Два сердца, почти всегда медленно бьющихся в груди, уже несколько минут выдают бешеный ритм, но всё равно не справляются. Огромные лёгкие не могут восстановить потерю кислорода. Умение расходовать силы — одна из важнейших частей победы. Харрор владеет всеми частями в совершенстве.

Харрор помнит времена, когда он выходил на поединки с почти равными. Самый долгий длился шесть смен дня и ночи и был выигран. Усхеш слаб и не способен победить Харрора, даже если его лишат одной из конечностей. Бой мог длиться дольше и принести больше радости, но Усхеш оказался слабым. Харрор знал это всегда, но всё равно принял вызов.

Непринуждённое касание остриём меча в нужную точку, и Усхеш лишился одного из мечей. Харрор мог отрубить конечность, но времена, когда берсерки были обязаны убивать друг друга, давно прошли. Достаточно просто обезоружить и не дать возможности продолжать сражаться. Это и сделает Харрор, чтобы показать другим — он сильнее.

Усхеш, понимая, что конечность больше не слушается, бьётся одним мечом. И знает, что Харрор медлит намеренно. Играет. Демонстрирует превосходство. Он в своём праве. Это право сильного!

Ярость больше не поддаётся контролю. Усхеш сорвался и бросился на Харрора, как на настоящего врага. Вторая конечность тут же отказала, а в груди появилась боль. Одно сердце остановилось. Ярость потухла, потому что Харрор прошил грудь Усхеша клинком…

* * *

— Правда час бились? — спросил я у Бокова. Маша куда-то ушла, и это хорошо. Стоило проснуться, и она нехило вынесла мне мозг из-за вчерашнего. Мало того, что нажрался, так ещё и подрался, получил лёгкое сотрясение и синяк на полрожи. Угрх, который должен меня подлечить, ещё не освободился. Лечит других, которым во время ночной попойки посерьёзней моего досталось.

Андрюха, глотнув чаю, ответил:

— Час и двенадцать минут бились. Засекал от начала и до конца. Мы думали, что это просто показательный бой, но оказалось, что нет. Все просто охренели, когда Харрор проткнул Усхеша мечом насквозь. Это, со слов Угрха, был поединок на право сильного. И Харрор его выиграл играючи. Усхеш вызвал Харрора и проиграл.

— Он живой? — спросил я, мысленно ругая Бокова. Если бы не его смычный хай кик, то моя голова была бы целой, а сознание не улетучилось бы в неизвестную даль. И бой берсерков я бы посмотрел. Многие снимали его на видео, поэтому, когда встану на ноги, надо не забыть посмотреть.

— Живой, конечно. Что ему сделается? Он же берсерк. Так, броня только покоцана теперь. А дырень в груди уже заросла. У них регенерация, как у Дедпула. Даже посерьёзнее.

Я нахмурился:

— Ты не мог смотреть «Дедпула». Когда он вышел, тебя на Земле уже не было.

— Точно весь мозг тебе отбил. — Андрюха покрутил пальцем у виска. — Никита, я смотрю фильмы. И обе части «Дедпула» есть в моей коллекции. Говорят, в этом году третья должна выйти. Появится здесь — вместе посмотрим.

— Сколь заработали на ставках? — спросил я. «Дедпул» меня не интересует, потому что не смотрел ни одной части. Лучше книжку почитать.

— В общую казну, если перевести в кредиты по курсу обмена на золото, получается почти сорок штук.

— А общая сумма, с учётом всего, что взяли вчера в посёлке Степной?

— Сто семьдесят тысяч кредитов, но мы же не меняли золото, серебро и прочие драгоценности. В дороге и этим рассчитываться можно. И даже нужно. Драгметаллы в этом мире получше кредитов ценятся.

Голова опять сильно разболелась, и подступила проклятая тошнота. Показав Андрюхе на выход, я попросил:

— Пожалуйста, приведи мне Угрха. Или Ольгу. Сдохну вот-вот…

Андрюха кивнул:

— Приведу, только новость расскажу. Из посёлка Степной пополнение привалило. Двенадцать человек свободных и шестнадцать из вчера освобождённых рабов. Плюс к нам вчера двадцать три раба из освобождённых присоединилось. Мы теперь очень кусачая банда. Ладно, я побежал.

Андрюха ушёл, а я склонился над тазиком. Сотрясение хоть и лёгкое, но мне от этого не легче…

* * *

Ольга подлечила меня, но вылечить не смогла. Укольчики-таблеточки только малость облегчили страдания. Угрх, бог нетрадиционной медицины, помял-постукал голову, дал пару отваров, сказал поспать часа три-четыре, и всё прошло. Надо сказать Пилюлькиной, чтобы уроки у мохнатого врачевателя брать начинала. Будет отвары варить всякие да мази. Всяко лучше, чем шприцы людям в задницы тыкать. И не только в задницы.

Вечером этого дня, когда я уже был почти в полном здравии, Лейн сообщил неприятную новость: Саид Аббас знает, где мы, и уже едет. Не один, конечно же, а с целой армией. Адриан Лейн, растеряв империю, связей до конца не лишился. Было видно, что звонок доверенному человеку он сделал, пересилив себя. Если была прослушка, а она по любому была, то неизвестному информатору остаётся только одно — бежать без оглядки. «Я убил человека телефонным звонком», — спокойно сказал Адриан, но глаза выдали, что в душе у него неспокойно. Остаётся надеяться, что человек выживет.

Известие, что Саид Аббас едет, сильно развеселило Максима Ефименко. Он сказал, что уже бил его и готов побить ещё раз. И уже наверняка. Большая часть веселья Ефименко не поддержала. Большей части просто пофиг, потому что мы им ничего не сказали. О проблеме знает лишь ограниченный круг лиц, и все понимают — дело плохо. Единственный вариант избежать войны — уходить. Посовещавшись, пришли к решению, что больше оставаться на месте не стоит. Ночью сбор, затем сон, а уже утром в путь. На север двигаем, как и раньше планировали. Нас теперь немало, и это вселяет надежду. Помнится, Максим Ефименко привёл в Иерихон почти такое же количество людей, и большая их часть теперь в земле. В этот раз мы постараемся быть умнее.

Север ждёт. В добрый путь…

За неделю и три дня мы проехали почти две тысячи километров. Без происшествий, что радует. Ни одна двуногая или многоногая тварь не осмелилась напасть на нас. Любители лёгкой наживы просто не рискуют кусать столь большой отряд, которым мы теперь являемся. Хищники, даже самые матёрые, понимают — с грозными урчащими монстрами, которыми они видят машины, им тягаться не по силам.

Огромным минусом стала закончившаяся степь. Её сменила лесостепь, затем умеренно лесистая местность, а уже затем самая настоящая тайга и нам пришлось встать на дорогу. О свободном передвижении теперь можно забыть. Тайга этого мира мало отличается от тайги Земной. Если прежде мы не заезжали в придорожные посёлки, то теперь заезжаем не таясь. Смысл, если все и так в курсе последних новостей? Саид Аббас скоро настигнет нас и устроит расправу. Разве можно навредить тем, кто и так почти в могиле? Нет, нельзя. Но на них можно заработать. Точнее, на нас. Нужен кров — пожалуйста. Нужно топливо — милости просим. Желаете прикупить всякую мелочь — все двери открыты для вас в любое время дня и ночи. По двойным, а порой и тройным, ценам. Выкладывайте всё, что у вас есть. А если денег нет — меняйте. Деньги, что хорошо, у нас пока есть. И золото, которое тоже неплохо в роли платёжного средства выступает.