чего дарили черкесов подарками, снабжали оружием и порохом: в доставке им боевых припасов нередко принимали участие англичане, поляки и французы. Как только по горам пронесся военный клич абреков и хаджиретов, призывавший к оружию и брани, мелкие и крупные партии хищников начали появляться на правом берегу Кубани. Пожары, убийства и разбои обозначали путь черкесов, а с ними вместе начались знакомые казаку тревоги, бессонные ночи и кровавые схватки по Кубани… Кубань!.. сколько на рубеже твоем проведено казаками бессонных, связанных с опасностями ночей! сколько пролито казацкой крови на защиту родных станиц и твоих берегов! 303).

В конце 1827 года натянутость наших отношений с Турциею и волнения среди закубанцев прямо указывали на близкий разрыв с Портою и неизбежность войны. Между тем наша кубанская граница была далеко не устроена для обороны от неприятельского вторжения со стороны Закубанья и Анапы. Это чувствовалось всеми и в особенности озабочивало командующего войсками на Кавказской линии, в Черномории и Астрахани и начальника Кавказской области генерал-лейтенанта Емануеля. Для обеспечения линии, а главным образом Черномории и правого фланга, генерал Емануель распорядился исправить и привести в оборонительное положение казачьи станицы и все кордонные посты по кубанской границе 304), а жителям за установленную плату отпущены из ставропольского артиллерийского склада порох и свинец. В то же время по его приказанию были сформированы восемь резервов: два в Черномории и шесть на правом фланге линии. В резерв № 4-м, между укреплениями Баталпашинским и Усть-Джегутинским, были назначены два полковых орудия Хоперского полка. Следует заметить, что в этом году кавказские казачьи линейные полки для лучшего ими управления были разделены на 2 бригады; в первую вошли Хоперский, Волжскский, Кубанский и Кавказский полки, а во вторую – все остальные казачьи части леваго фланга линии.

В описываемое время, хоперцы, по своем переселении на Кубань и Куму, пользовались данною им льготою и потому не вошли в состав сформированных резервов; только 150 казаков с тремя офицерами командированы на кордонные посты Баталпашинского участка вместо донских казаков, которые были все освобождены от кордонной службы и поступили на образование означенных резервов. Впрочем, льгота хоперцев окончилась в начале весны, после чего Хоперский полк в полном своем составе снова стал нести службу по указанию начальства.

В конце апреля 1828 года была объявлена война с Турциею. Абадзехи и беглые кабардинцы, пользуясь появлением подножного корма, первыми стали готовиться для набега в наши пределы, для чего собирали значительные скопища на р. Урупе, призывая к себе горцев всех других враждебных нам племен. Вскоре, однако, весть об этих сборищах достигла командующего правым флангом Кавказской линии генерал-майора Антропова, который тотчас же распорядился сформированием двух подвижных резервов из ближайших частей пехоты и казаков 305); один, под начальством подполковника Киреева, расположился у Невинного Мыса, а другой подполковника Родионова стал при Тахтамышевском посту. Две сотни Хоперского полка посотенно вошли в состав названных двух отрядов. Задача этих подвижных резервов состояла в том, чтобы во всякое время и в полной готовности переброситься за Кубань и своим появлением сдерживать хищнические партии от набегов в наши пределы на протяжении всего верхне-кубанскаго кордона. С этою целью отряд Киреева, в ночь на 1-е мая, двинулся на р. Уруп, вместе с прочноокопским отрядом. Этим угрожающим движением войска наши заставили абадзехов рассеяться, после чего резервы на верхней Кубани снова заняли свои места 306).

Не прошло, однако, двух недель по возвращении этих хоперцев из похода, как вновь тревожные вести из-за Кубани всполошили линию. Оказалось, что на рр. Гупсе и Ходзе (притоки Лабы с левой стороны) отважный и хищный темиргоевский князь Джембулат Айтеков, известный своими смелыми набегами в наши пределы с абадзехами и беглыми кабардинцами – собирал сильную партию мятежных черкесов для вторжения в нашу сторону. Получив такое известие, генерал Антропов поспешно собрал у Прочного Окопа довольно значительный отряд, в состав которого вошли 2 сотни Хоперского полка, в числе 3-х офицеров и 235-ти казаков307) и в ночь на 20-е мая двинулся за Кубань к верховьям р. Лабы. 24-го числа отряд подошел к горе Ахмет, нигде не встретив неприятеля, а 26-го мая тронулся в обратный путь; но тут, скрывавшиеся дотоле в лесистых и горных трущобах, черкесы вдруг высыпали со всех сторон и бросились на отряд. У нас, однако, не дремали. Казаки первые вынеслись вперед и дружным натиском отбили горцев. Во время завязавшейся оживленной перестрелки, казаки повторили свой удар и черкесы были окончательно отброшены к лесу, где поспешно скрылись. Потери наши были незначительны. Остальной путь отряд прошел спокойно и 29-го мая переправился на правый берег Кубани у Невинного Мыса.

Едва войска успели разойтись по своим квартирам, как вновь получилось известие, что сборище горцев у верховьев Лабы достигло значительной цифры; там собрались отборные наездники из абадзехов, бесленеевцев, темиргоевцев и беглых кабардинцев, большею частью уздени, закованные в панцири. Носились слухи, что закубанцы намереваются напасть на мирных ногайцев, живших аулами на левом берегу Кубани, а также на аулы Тахтамышевский вблизи Баталпашинска и Лоовский на Куме, чтобы семейства их переселить в горы, способных же носить оружие увлечь с собою в Кабарду и поднять там восстание против русских. Вследствие этих известий, командиру Хоперского полка майору Канивальскому предписывалось собрать поспешно из станичных резервов сколько возможно казаков и с ними присоединиться к отряду подполковника Родионова, стоявшему у Усть-Тахтамышевского поста. 8-го июня Канивальский с тремя сотнями хоперцев присоединился к Родионову, а на другой день генерал Антропов с войсками перешел Кубань и прикрыл ногайские аулы, расположенные между рр. Б. и М. Зеленчуками и Урупом 308).

Видя неудачу в своем намерении, горцы перешли к верховьям Кубани и скрылись, а генерал Антропов с войсками возвратился обратно. О намерениях горцев никто ничего не знал. Отряд Родионова расположился на прежнем месте у Усть-Тахтамышского поста, а Канивальский с четырьмя сотнями хоперцев передвинулся к станице Бекешевской, оставив у Родионова только полусотню своих казаков. 6-го июня с рассветом, совершенно неожиданно закубанцы явились на высотах левого берега Кубани против Баталпашинска 309), но, заметив отряд Родионова возле Усть-Тахтамышевского поста, потянулись горами вверх по Кубани. Родионов в свою очередь поднял отряд и двинулся параллельно движения скопища правым кубанским берегом. Достигнув Учкуль-горы, он начал переправляться с пехотою и артиллериею, а для наблюдения за неприятелем выслал вперед есаула Попова с сборною сотнею из хоперских и донских 200 казаков. Сотня быстро обогнула гору и столкнулась с передовыми частями скопища, начавшего переправу через Кубань. Не долго думая и рассчитывая на