Не прошло и двух недель после этого набега, как Канивальский донес генералу Емануелю, что в Карачае собралась партия более 1000 горцев, участвовавших в разгроме селения Незлобного; что к ней пристает еще много народа из горской молодежи, и, по сборе, вся партия намеревается сделать набег на линию 312). Вследствие этого донесения, подполковнику Пирятинскому приказано было с 150-ю казаками и конным орудием подкрепить Канивальского. Однако, весь июль и август прошли спокойно. В сентябре по распоряжению Емануеля за Кубань были предприняты две экспедиции: генерал Антропов двинулся на Лабу против махошевцев, а четыре сотни Хоперского полка, в числе 6-ти офицеров и 885-ти казаков с майором Канивальским 313), направились вверх по Кубани к реке Теберде, чтобы помешать абазинцам, участвовавшим в набеге на Незлобную, убирать просо. 9-го, 10-го и 11-го октября хоперцы разгромили несколько аулов Ногая Лоова и Атажука Бибердова, причем сам Ногай и с ним 20 горцев были убиты; на полях захвачено в плен 8 человек обоего пола и отбито 245 голов рогатого скота. Кроме того в разоренных аулах мы освободили из плена несколько солдат и казаков: между последними находился казак станицы Карантинной Егор Булавинов, взятый еще 27-го июля горцами в плен 314). Набег на селение Незлобное и последовавшия события привели генерала Емануеля к убеждению в необходимости покорения карачаевцев, среди которых постоянно находили себе пристанище горские партии, предпринимавшие набеги на нашу сторону.

В верховьях Кубани, почти у подножия Эльборуса, в местах малодоступных, обитал храбрый и отважный народ, который в начале XIX столетия считался даже нам подвластным; с течением времени влиянии наше в Карачае ослабело, и зависимость горцев была забыта. Пользуясь неприступною местностью своей родины, карачаевцы не только сами производили дерзкие набеги в наши пределы, грабили и уводили в плен жителей, но, в июне 1828 года, они принимали участие в разгроме сел. Незлобного, а в их аулах долгое время имела пребывание партия абреков и прочих черкесов, враждебных России 315). Кроме того, карачаевцы еще в 1826 г., до прибытия Емануеля на Кавказ, присягнули Турции и дали туда аманатов в противность мирному договору между Россиею и Портою. Этот народ генерал Емануель и решил покорить силою оружия.

Прежде чем двинуться в Карачай, Емануель распорядился обеспечить резервами правый фланг линии от прорыва хищнических партий закубанцев. Всех резервов было выставлено семь, из которых № 6, в составе двух рот пехоты, 135-ти хоперских и 140-ка донских казаков с 3-мя орудиями, под общим начальством командира Хоперского полка майора Канивальскаго, расположился около Баталпашинской станицы 316). Для похода в Карачай было составлено две колонны 317): первая, под начальством полковника Луковкина, собранная у Боргустанской станицы, состояла из 250-ти казаков Хоперского полка, 120-ти донских казаков, 433-х человек пехоты, 2-х батарейных и 2-х конных орудий. Вторая сосредоточилась у Каменнаго моста на р. Малке, под начальством генерал-майора Турчанинова, в составе 550-ти человек пехоты, 300 казаков линейных и донских разных полков, 4-х орудий и 2-х ручных мортирок. Сам Емануель находился при первой колонне. Кроме того, генерал-майору Антропову приказано было с небольшим отрядом, выделенным из прикубанских резервов, двинуться к Каменному мосту на Кубани и прикрыть наши колонны; другому отряду из сотни хоперцев, 2-х рот пехоты и 2-х орудий, находившемуся в укр. Усть-Джегутинском, под командою майора Ромашева, предписывалось следовать на соединение с колонною Луковкина и принять участие в походе в Карачай.

«Из сборных мест, войскам, – сказано в диспозиции – приказано было двигаться в ночное время, как можно секретнее со всею воинскою осторожностью, выслав авангарды и ариергарды и боковые патрули, сообразно обстоятельств и местоположения. По достижении карачаевских жилищ, каждая колонна занимает своим резервом выгодную позицию, чтобы своевременно подкрепить атаку. По достижении Карачая, колоннам открыть между собою сообщение».

Вечером 17-го октября колонна Луковкина выступила с сборного пункта у станицы Боргустанской 318) и направилась горною дорогою, между рр. Подкумком и Эшкаконом, имея в авангарде две сотни хоперцев, под командою майора Верзилина. В этот день войска сделали только 25 верст и затем остановились на отдых. Рано утром 18-го числа отряд продолжал движение по чрезвычайно скалистой и крутой дороге, вследствие чего орудия и обозы отстали, и войска разбились на три части. На следующий день движение совершалось при тех же условиях. По соединении с г.-м. Турчаниновым, наши войска постепенно собрались вместе и перед вечером обе колонны стали лагерем при уроч. Эль-Джунган-Сырт.

Маршрут движения войск в Карачай и обратно 1827 года…

20-го октября в 7 часов утра, отряд выступил в походном порядке по направлению к перевалу в Карачай, где в глубоких ущельях рр. Кубани и Худеса ютились вражеские аулы. В авангарде, под командою майора Верзилина, следовала сотня хоперцев, 80 человек волжских казаков, рота Навагинского и 100 стрелков Тенгинского пехотных полков с одним конным орудием и двумя кегорновыми мортирками; за ним двигалась остальная пехота, имея в хвосте казаков; в арьергард был назначен, ожидавшийся в тот день из Усть-Джегуты, отряд майора Ромашева; но он не подоспел, почему в арьергарде следовало 30 пехотинцев и 30 казаков.

Непроходимые места, утесы, скалы и все ужасы дикой горной природы в связи с жестоким огнем, засевших по оврагам карачаевцев – встретили движение нашего отряда, но не могли задержать его; хоперцы вместе с прочими войсками, шаг за шагом, смело и решительно углублялись в дикие трущобы Карачая, выбивая отовсюду неприятеля и тесня его назад в горы. При подъеме на гору Хотцекой, унизанную каменными завалами, карачаевцы сильным огнем встретили наш авангард, стараясь задержать его движение. Подкрепленные вовремя, пешие хоперские казаки с пехотою отважно бросились в шашки и штыки и после полуторачасового боя выбили неприятеля и очистили гору. В полдень войска спустились к р. Худес, перешли речку, с трудом установили одно орудие и обе мортирки и огнем их очистили впереди лежащий лес, откуда неприятель сильно беспокоил нас. Теперь предстояло преодолеть последнюю преграду – перевал в Карачай или гору, под названием «Ослиное седло». Укрывшись за сильным каменным завалом, преграждавшим путь на гору, 50 карачаевцев осыпали наступавший авангард градом пуль, но удачным выстрелом из орудия поручика Грамотина неприятель был выбит и с потерями покинул передовой завал.

Усилив авангард, причем другая сотня пеших хоперцев с остальными казаками подкрепила наш левый фланг, генерал Емануель двинул все войска на перевал; в тылу шло 100 казаков-коноводов. Пользуясь выгодами своей неприступной позиции, карачаевцы встретили наши войска убийственным огнем и массою камней,