— Вы хотите сказать, что «LiMerge» может быть в союзе с ситхами?

— Почему бы нет? На Набу в союзе с Сидиусом была Торговая Федерация. Сейчас с ним в союзе вся Конфедерация.

Энакин нетерпеливо пожал плечами:

— Я все еще не понимаю, каким образом это препятствует нашему возвращению на Корусант.

— Мне только что сообщили, что сепаратисты атаковали базу республиканского гарнизона на Тайте и оккупировали планету.

— Ну и что? То есть я хочу сказать, я сожалею, что мы потеряли солдат, но Тайт — это же пустырь.

— Вот именно, — подтвердил Оби-Ван. — Но до того как стать пустырем, он был штаб-квартирой «LiMerge».

Энакин на мгновение задумался.

— Еще одна попытка Сидиуса замести след, по которому мы идем?

Оби-Ван провел рукой по губам.

— Совет сумел убедить Палпатина, что Тайт необходимо отбить, и канцлер санкционировал перевод туда полноценной боевой группировки. Похоже, он в конце концов решил последовать рекомендации учителя Йоды и сконцентрироваться на том, чтобы лишить Конфедерацию главарей.

— Гривус на Тайте?

Оби-Ван ухмыльнулся:

— Лучше. Там Дуку.

— Еще одна попытка Сидиуса замести след, по которому мы идем?

Оби-Ван провел рукой по губам.

— Совет сумел убедить Палпатина, что Тайт необходимо отбить, и канцлер санкционировал перевод туда полноценной боевой группировки. Похоже, он в конце концов решил последовать рекомендации учителя Йоды и сконцентрироваться на том, чтобы лишить Конфедерацию главарей.

— Гривус на Тайте?

Оби-Ван ухмыльнулся:

— Лучше. Там Дуку.

Энакин отвернулся. Когда он повернулся вновь, лицо его было красным.

— Ничего хорошего.

Оби-Ван прищурился:

— Ничего хорошего?

— Поиски Сидиуса начались с нас. Мы обнаружили первую ниточку. Если все думают, что он на Корусанте, значит нам надо быть там, чтобы схватить его.

— Энакин, Мейс и Шаак Ти сами способны справиться с этой задачей — даже если Сидиус там.

Энакин покачал головой:

— Но не так легко, как… могли бы мы. Сидиус — владыка ситхов!

Оби-Ван на мгновение задумался.

— Насколько я помню, сражаясь с Дуку, мы вовсе не преуспели.

— Теперь все по-другому! — воскликнул Энакин, все больше и больше распаляясь. — Я сильнее, чем раньше. И вы сильнее. Вместе мы одолеем любого ситха!

— Энакин, ты всерьез рассчитываешь поймать Сидиуса?

— Конечно. Мы заслужили эту честь.

— Честь? С каких это пор война стала для тебя состязанием? Если ты думаешь, что поимка Сидиуса принесет тебе место в Совете…

— Да плевать мне на место в Совете! Нам надо вернуться на Корусант. На нас рассчитывают!

— Кто же?

— Ну… на Корусанте.

Оби-Ван медленно выдохнул:

— Почему я тебе не верю?

— Не знаю, учитель. Может, вы мне скажете?

Оби-Ван прищурился:

— Не надо превращать это в игру. У нас еще хватает дел. Или у тебя было видение, о котором мне следует знать?

Энакин хотел было ответить, но прикусил язык. Вместо этого он сказал:

— Правда в том, что… я хочу домой. Мы не были там уйму времени — дольше, чем любой солдат или джедай.

— Это неизбежно, когда становишься лучшим в своем деле, — заметил Оби-Ван, надеясь разрядить обстановку.

— Учитель, я устал. Я хочу домой.

Оби-Ван пристально посмотрел на бывшего ученика:

— Тебе так сильно не хватает Храма? Еды? Огней Корусанта?

— Да.

— Что «да»?

— Всего, что вы назвали.

— Значит, твои протесты не имеют ничего общего с поимкой Сидиуса.

— Нет. Имеют.

— И все-таки что — дом или Сидиус?

— Почему бы не то и другое вместе?

Оби-Ван замолчал, как будто его осенила внезапная догадка.

— Энакин, это Падме?

Энакин сделал большие глаза:

— Вот опять вы…

— Значит, дело в ней?

Энакин сжал губы.

— Я не хочу вам лгать и утверждать, что не скучаю по ней.

Оби-Ван сочувственно покивал:

— Ты не можешь позволить себе так скучать по ней.

— Почему, учитель?

— Потому что вы не сможете пожениться.

— Кто говорит о женитьбе? Она друг. Мне ее не хватает как друга!

— Ради Падме ты откажешься от своего предназначения?

Энакин гневно нахмурился:

— Я никогда не утверждал, что я Избранный. Это все Квай-Гон. Даже Совет этому не верит, так почему же должны верить вы?

— Потому что я считаю, что ты в это веришь, — спокойно ответил Оби-Ван. — Я думаю, в глубине души ты знаешь, что предназначен для чего-то исключительного.

— И вы туда же, учитель. А что сердце говорит вам о вашем собственном предназначении?

— Мое предназначение — бесконечная грусть, — ответил Оби-Ван, хотя при этом улыбался.

Энакин внимательно посмотрел на наставника:

— Если вы верите в судьбу, значит любой наш шаг будет воплощением этой судьбы — не важно, полетим мы на Тайт или вернемся на Корусант.

— Возможно, ты прав. У меня нет на это ответа, хотя я очень хотел бы его иметь.

— Так куда же мы отправимся?

Оби-Ван положил руки Энакину на плечи:

— Поговори с Палпатином. Может, он сможет увидеть то, что я упустил.

В пятидесяти метрах впереди Мейса Шаак Ти подняла руку, делая знак остановиться. Направив фиолетовый клинок в пол, Мейс повернулся, чтобы передать сигнал идущим сзади солдатам.

Сквозь Силу до него донесся шепот Шаак Ти: «Впереди движение».

Она замерла на перекрестке и указала на устье перпендикулярного тоннеля. Сияние клинка освещало ее профиль синим светом, а из отверстия лилось слабое свечение, как будто кто-то шел навстречу с ручным фонариком.

Мейс подал знак коммандеру Задире, и группа солдат бесшумно двинулась вперед, прижимаясь к стенам. Видеть в темноте спецназу позволяли Т-визорные шлемы.

Обычно дроиды-разведчики отмечали место, направляя огоньки и сенсоры на пыльный пол и шершавые стены, и пересылали данные Дайну и его группе аналитиков. Мейс и Шаак Ти должны были ехать на спидерах вместе с солдатами. Однако время от времени, если дроиды обнаруживали аномалию, джедаи брали руководство на себя и шли пару километров пешком. Вентиляция была скверной: древние установки еле-еле втягивали снаружи прокопченный воздух. Освещение же приходилось обеспечивать самим.