Фрэнк пожал плечами, кивнул, и я пристально посмотрела на него. Он несколько секунд смотрел на меня в упор, а затем улыбнулся и, сощурившись, поправил шляпу. Я же поймала себя на том, что улыбаюсь ему в ответ.

– Я должна им что-то сказать.

С этими словами я бросилась по дорожке к задней двери и потом на несколько минут задержалась в кухне, чтобы проверить, оставила ли мама на плите обед. Дуглас сказал, что идет в кино, но это он говорил теперь почти каждый день, а потом не мог вспомнить, какую картину смотрел. Так что кто знает, куда он на самом деле ходит? Отец и мать ухали в Лондон, выяснить, не видел ли там кто-нибудь нашу Сьюки. Отец был уверен, что Фрэнк увез ее в Лондон, но отказывается в этом признаться. Мать же считала, что Сьюки отправилась на поиски мужа и их пути разошлись каким-то необъяснимым образом. Так или иначе, но я не хотела, чтобы Фрэнк знал, что в доме нет никого, кто заметил бы мое отсутствие.

Когда я вышла из дома, он стоял в конце улицы, глядя в сторону парка. Лишь тогда до меня дошло, какой мрачный выдался вечер. Красные кирпичные стены как будто посерели, сосны над нашими головами сделались черными. Было время ужина, мы шагали по пустынной улице в направлении дома Сьюки. Мы прошли мимо прачечной, от которой пахло чистым горячим паром. Фрэнк сунул в рот сигарету и, достав из кармана коробок спичек, протряс его, проверяя, сколько их еще осталось.

– Последняя, – произнес он, выдвигая картонный ящичек. Чиркнув спичкой о терку, закурил и выбросил ее в темноту. – Тебе нужен коробок? – спросил он. – Ты ведь вроде как их собираешь.

– Да, – ответила я. – Собирала, когда была младше.

Тем не менее я взяла у него коробок и сунула в карман юбки. Мне почему-то стало неловко и неприятно. Мне не нравилось, когда мне напоминали, что еще недавно я была ребенком. Я была уверена, что он насмехается надо мной.

– А зачем ты их собирала? – спросил Фрэнк.

– Не знаю. Наверное, чтобы класть в них всякую всячину. Сколько можно повторять, что тогда я была ребенком, а дети вечно что-то собирают.

– Чтобы класть в них всякую всячину, говоришь. Наверное, что-то секретное?

– Нет, разные мелочи… например, пуговицы. Ничего особенного.

Фрэнк посмотрел на меня и улыбнулся, как будто знал, что я недоговариваю. Я покраснела. Неожиданно мне стало стыдно. Вдруг я и вправду прячу что-то такое, только не хочу себе в этом признаваться.

– Интересно, какие могут быть у такой девчонки как ты, секреты?

– У меня нет никаких секретов, – возразила я.

– Наверняка есть. Просто, Моди, ты не хочешь мне о них рассказать. Впрочем, когда-нибудь это может случиться.

И он вновь улыбнулся. Правда, на этот раз я не стала улыбаться ему в ответ, но Фрэнк этого не заметил. Мне было неприятно, что он мне не поверил, хотя, с другой стороны, неким странным образом я была даже рада. Иметь секреты – как это все-таки здорово.

Наконец мы подошли к его дому. На крыльце Фрэнк пропустил меня вперед и, протянув мимо меня руку, открыл дверь. Я смотрела на ключ в его руке и чувствовала, что его дыхание касается моих волос. Коридор, обычно заставленный мебелью и разными вещами, о которые я то и дело спотыкалась, был темен, хоть глаз выколи. Здесь пахло опилками и застарелым табачным дымом. Выставив перед собой руки, я медленно двинулась вперед. Тем временем засов на входной двери со стуком встал на место. Я сделала с десяток шагов, когда до меня дошло, что я так ни обо что и не споткнулась. В следующее мгновение мне на талию легла рука Фрэнка. Я едва не вскрикнула.

– Ты прошла гостиную, – сказал он. – Тебе надо вот сюда.

С этими словами он втолкнул меня в комнату, а сам двинулся дальше по коридору.

Здесь было чуть светлее, потому что в окно просачивался свет с улицы. На голом полу пролегли светлые полосы, и я встала на них, потому что тогда свет падал мне на туфли и они блестели. Голый пол. Я обвела глазами комнату. Никаких ковров, б ольшая часть мебели отсутствует. Ни штор, ни дивана, ни других привычных предметов. Ничего такого, что подсказало бы мне, где я нахожусь. И никаких напоминаний о Сьюки. Было в этом нечто странное, сбивающее с толку. Мне почему-то тотчас вспомнился город наутро после авианалета, когда на него упали бомбы. Вот и здесь рядом с камином стояли несколько ящиков с коробками чая и два кресла, на которые были наброшены чехлы. Их придвинули впритык друг к другу, а сверху положили старый ковер и набросали армейских одеял.

– Ты здесь спишь? – спросила я, когда Фрэнк вернулся ко мне.

– Только не надо изображать удивление. Это ведь мойдом. Остальная мебель распродана, кроме старья на чердаке, но оно никому не нужно.

С этими словами он зажег свечу и поставил на полу между нами.

– Пришлось оплатить кое-какие счета. Но в любом случае долго я здесь не задержусь.

В дрожащем свете свечи Фрэнк показался мне похожим на вампира, и я отпрянула.

– Ух ты! – Он удивленно выгнул брови и расхохотался. – Прямо-таки фильм ужасов с участием Бориса Карлоффа. Не бойся, я не собираюсь перерезать тебе горло, – он подтянул к себе один из чайных ящиков. – Просто я хотел показать тебе вот это.

Внезапно мне сделалось страшно. Вдруг это нечто неприличное? Я даже не представляла, что это может быть, но, наверное, потом я могла бы рассказать родителям. Вспомнив, как щелкнул, встав на место, засов на входной двери, я незаметно передвинулась ближе к выходу.

– Я больше не могу держать у себя эти вещи, – сказал он. – Можешь выбрать себе любую.

Я уже было открыла рот, чтобы отказаться, но Фрэнк снял с ящика крышку и вытащил меховую накидку, которую затем развернул для меня перед пламенем свечи. Ее увеличенная в несколько раз тень тотчас заняла свободное пространство над камином.

– В гостинице у нее с собой был только один чемодан, – пояснил он. – Все ее остальные вещи здесь. Я и подумал, вдруг ты захочешь взять их себе. Тебе ведь нравилось, когда она давала их тебе поносить. Тем более что сейчас они тебе впору.

Его глаза скользнули по мне, начиная откуда-то с талии, и я машинально прикрылась руками. Мне как будто сделалось больно в том месте, куда упал его взгляд.

– Фрэнк, – спросила я, – Сьюки умерла?

Он поморщился, а его пальцы еще крепче сжали мех. Несколько мгновений он смотрел на пламя свечи.

– Мне не следовало уезжать в Лондон, после того как эта чертова ненормальная пробралась в дом.

– Что?

– Да-да, та ненормальная. Несколько месяцев назад она однажды вечером каким-то образом пробралась в дом и напугала жену.

– И она выбежала с криком? Я имею в виду Сьюки. Она выбежала на улицу?

– Да, соседка пожаловалась, но в любом случае тем вечером мне нужно было уехать в Лондон. Сьюки вновь обнаружила в доме сумасшедшую. И снова испугалась. Когда она вечером отправилась к вам домой на ужин, она вроде бы как была относительно спокойна, но когда вернулась, заявила, что не может оставаться в доме. Она вбила себе в голову, что должна переехать к родителям. Скажу честно, мы с ней даже слегка повздорили из-за Дугласа. Мне не нравилось, что он живет у вас. В конце концов я уговорил твою сестру снять номер в привокзальной гостинице. Тем более что там мне были должны за кое-какие услуги. Мы решили, что она пробудет там до выходных, пока я не разберусь со своими делами, а потом в субботу она сядет в поезд и приедет ко мне в Лондон. Когда Сьюки не приехала, я переполошился, а когда не застал ее в гостинице, то решил, что она, ничего мне не сказав, вернулась к вам.