всего бояться, то можно запереться в четырёх стенах и света белого не видеть. Выйти, например, за Генри и жить в своё удовольствие: каблучками по паркету цокать да заботиться только о том, какое платье надеть к званому ужину.

Хотя при должной фантазии можно принять вон то деревце за человека. Такого пожилого старичка, который с каждым годом клонится всё ближе к земле. Или на болотянку, — не сдавалась паранойя. Так, шумно сглотнула — никого там нет, обычная коряга. Набираем котелок и мчимся обратно в лагерь быстрее ветра. Всё-таки иногда жаль, что я не оборотень — уж они-то в темноте видят просто замечательно. И зачарованного светляка создавать лишний раз не хочется, силы стоит беречь, нам ещё завтра марш бросок устраивать.

Присела на корточки и, потянувшись к воде, коснулась её пальцами. Она была ещё теплой, прогретая солнцем глубина так и манила к себе. Скинуть бы эту пыльную, грязную одежду и окунуться, смывая усталость. Да что это со мной? Качнула головой, прогоняя навождение. Одна? В Загребном лесу, полном нечисти? Решительно ни за какие коврижки делать этого не буду. Наполняем котелок и поскорее в лагерь спать.

Наклонилась над гладью, наполняя ёмкость, и тут что-то, крепко схватившись за неё, потянуло на себя. Так просто расстаться с нашей единственной посудиной я не была готова, поэтому со всей силы дёрнула в свою сторону.

— Пусти, кому говорю, чудище болотное!

Но и неизвестный похититель чужих котелков со своей добычей расставаться не желал. Резкий рывок, словно с той стороны со мной воевала парочка троллей-утопленников, и я, ухнувшись в уже не такую тёплую на проверку воду, была вынуждена отпустить железную ручку.

К счастью, берег был не крутой, поэтому, уверенно стоя по пояс в воде и отплёвываясь от мокрых волос, воинственно прищурилась. Сейчас кому-то не поздоровится. Магический светляк взвился вверх, но это оказалось уже без надобности: на поверхность, задорно хохоча, выплыло около восьми обнажённых девиц, золотистые волосы и кожа которых словно сияли изнутри. Озёрные русалки — безошибочно определила я, тонкие перепонки между пальцев и голубые хвосты с характерным зеленоватым оттенком, которыми они усиленно молотили и поднимали тучу брызг, были тому неопровержимым доказательством. А ещё место их обитания, ага. Спасибо, как говорится, господин Октупус.

— Ой, какая хорошенькая! — Тут же залопотали русалки и, ничего не опасаясь подплыли ближе. Некоторые из них выныривали совсем рядом и, мельком касаясь моих волос, со смехом отплывали. — Волосы белоснежные, а глаза! Ты видела? Посмотри.

Сейчас мне ещё и в глаз ткнут, подумала обречённо. Угораздило меня же с этим народцем столкнуться. Русалки вообще достаточно бесцеремонные и беспечные создания. Правда, не безобидные. Красивую девицу и притопить могли ради забавы, а вот дюжих молодцев приворожить да соблазнить. Ходи потом к озеру и доказывай, что молодой отец тоже имеет право общаться со своим ребёнком. Рождались у этих шкодниц исключительно девочки.

— Ну-ка брысь! Кому говорю, хвостатая. И котелок мне верни, — грозно рыкнула на одну из русалок, которая с интересом крутила посудину в руках.

Однако результат мои слова произвели совершенно прямопротивоположный.

— А ты попробуй догони! — Визжа и улюлюкивая, хвостатые бросились в разные стороны.

Кто-то из них, незаметно поднырнув сзади, попытался схватить меня за руку и утащить на глубину. Упёрлась ногами в песчаное дно и шлёпнула хулиганку по толстому чешуйчатому хвосту. Сегодня обойдусь без ночных купаний под луной.

— Ой, девочки, — раздалось разочарованное, — так она замужем.

Всё-таки утопить собирались. Какая честь, что подводные ревнивицы сочли меня достаточно красивой для того, чтобы быть утопленной в их прекрасном водоёме.

— А муж красивый? — Тут же раздались заинтересованные выкрики.

— Страшен до безобразия, — нагло соврала я. — А теперь котелок верните, иначе я вам хвосты-то укорочу.

Обиженно поджав губы, русалки из чистого рыбьего упрямства воскликнули:

— Наш он теперь будет!

Уху что ли варить собрались? Так влажновато для этого дела будет.

Мокрая одежда прилипла к телу, прохладный ночной ветерок, казалось, продувал насквозь. Зубы начали постукивать, задавая ритм игрищам хвостатых.

— Последний раз предупреждаю — верните то, что вам не принадлежит.

В ответ только женские визги и шумные всплески воды. Так, ну всё. Поигрались и хватит. Знакомое покалывание в пальцах растеклось по всей ладони. Погрузила руку в воду и послала слабый магический всплеск ледяной волны.

— Ай, да больно же! Ой, рыбьи головешки! Ты чего сразу чарами швыряешься? Да держи штуку свою. Больно надо.

Котелок со свистом полетел в мою сторону. Я в последний момент перехватила посудину. Всё-таки хватка у русалок мёртвая, что ни говори. В прямом и в переносном смысле.

Осторожно попятилась назад, стараясь не упускать из виду хвостатых (кто их знает), и попыталась вскарабкаться по скользким камням на берег. Получалось не очень — дурацкая железяка явно мешала.

— Помочь, сладкая? — Раздался насмешливый бархатный голос совсем рядом.

Испуганно отпрянула обратно в озеро. Лучше уж русалки, чем этот пугающий незнакомец, наславший на меня кошмар в Зачарованном лесу. А в том, что это именно он, сомневаться не приходилось — этот убаюкивающий голос с шипящими нотками сложно было забыть. Хвостатые моментально скрылись в спасительной глубине, и вместе с ними пропало свечение. Только мой светляк из последних сил трепыхался в воздухе. Дело плохо. Если даже русалки, более чувствительные к тёмным сущностям, предпочли бегство соблазнению незнакомца, то мне бы стоило бежать и подавно. Только вот некуда.

— Обойдусь. — Котелок давно отброшен в сторону, в глазах разгораются магические искорки, а на кончиках пальцев сизым маревом колышется заклинание, готовое сорваться с них в любой момент.

— Как отрадно видеть, что ты нашла общий язык со своей силой и даже, — снисходительный смешок, — освоила парочку чар нижних уровней.

Всмотрелось в темноту, откуда раздавался шелестящий голос. Что верно, то верно — пламенеющий шар был совсем не сложным в чаровании, не энергозатратным и, возможно, не столь эффективным в борьбе с более сильным противником. Но, по крайней мере, швырнув заклинание в незнакомца, я увижу его лицо, которое он скрывает в темноте. Если там вообще есть лицо, — пришла запоздалая мысль. Вряд ли он человек.

— Зачем ты преследуешь меня?

— Я же сказал: можешь считать меня тенью из прошлого. Я добрый самаритянин, который приглядывает за одной глупой, маленькой пташкой, которую просто тянет к неприятностям.

В груди что-то кольнуло. Растерянно охнув, не сразу поняла, что произошло. А потом сообразила: маячок-активатор сработал. Он засёк крупную нечисть совсем близко.

— Будь по осторожней, сладенькая.

Больше рассуждать некогда — стоит поспешить. Боевое заклинание сорвалось с пальцев и прорезало пустой воздух. Да что же это такое? Какой псих станет преследовать незнакомого человека с таким маниакальным упорством?