– Вот, моя хорошая, поешьте немного. Понимаю, что тяжело, тошнит и всё такое… но нужно, деточка! Через силу нужно! За двоих ведь… – кажется, в голосе кухарки присутствовала некая радость. Меня это честно разозлило. Скорей всего, этот седовласый монстр, ей что-то нехорошее наплёл. Ей и всем остальным членам семьи.

Сначала я не обратила особого внимания на её странные слова, но когда взяла в руку вилку, тут же рассеянно выронила, осознав смысл услышанного. Особенно бросилось во внимание жуткое «за двоих», «тошнит».

НЕ. МОЖЕТ. БЫТЬ.

Неужели старый черт наплёл очередную байку, что я якобы в положении?

– Галь, объясни-ка подробней, пожалуйста. На что это ты намекаешь?

Женщина осмелилась присесть напротив меня в кресло, растянувшись в радостной улыбке:

– Так что ж тут непонятного! Я просто слышала от прислуги, якобы по секрету, что вы ребёночка от Константина ждёте. Ох, какая радость! – хлопнула в ладоши, а у меня же наполовину съеденная отбивная чуть было обратно в тарелку не вернулась.

– Ложь это всё. Ясно! Не беременна я. Так и передай курицам безмозглым, которые сплетни собирают вместо того, чтобы обязанности свои выполнять!

Аппетит пропал. Вместе с остатком какого-никакого настроения. Почему-то про Алексея подумала. Представляю, как он рвёт и мечет, вкусив эту ложную грязь.

Сволочи! Ненавижу…

Почувствовав едкий привкус желчи на языке, испытывая неописуемую злость, я даже вилку на пол выронила. Галина, охнув, наклонилась за прибором, а когда подняла, протянув обратно, наши лица оказались на одном уровне. Тогда же она тихонько взвизгнула, прикрыв ладонями рот, широко распахнутыми глазами уставившись на мои ещё не до конца затянувшиеся раны на лице.

– Господи! Что это? Вы, что упали?

– Да. С лестницы свалилась. Ты же знаешь, что у меня диабет. Сознание потеряла. Вот и упала, – снова ложь во благо для других. Надеюсь, вся моя боль ответным бумерангом к Звереву старшему вернётся.

– А как же малыш? Неужто…

– Нет! Не было никакого малыша. Я же сказала, – собственный голос дрожал, наполняясь ледяным холодом.

Я не хотела грубить этой милой женщине, но ярость брала вверх.

А следующие слова кухарки сначала шокировали, затем насторожили.

– Ох, милая моя девочка, – женщина осторожно взяла мою ледяную руку, – я ведь вижу, что ты очень хороший человек. Добрая, милая, нежная и ранимая… Не пара тебе Константин! Не пара! Он ведь безумно опасный человек, к тому же… – сглотнула, оглянувшись по сторонам, – неуравновешенный, понимаешь?

Мне показалось, что в глазах домработницы блеснул явный страх.

Галина продолжила:

– Бросай его, Настя! Бросай и беги! Как можно скорей, как можно дальше! До тебя у него и другие женщины были, и все они тайным образом исчезали. Не может он любить! После того страшного случая с его бывшей женой… Ой! Зря я тебе всё это рассказываю! Жизнью своей рискую… Но просто жалко мне тебя. Очень. Хорошая ты девушка, видно, проблемы у тебя с финансами, поэтому и решила замуж за Зверева выскочить, правда ведь? Одумайся, милая! Страшный он человек, Богом клянусь! – нервно перекрестилась, – бандит, убийца, да ещё и псих неуравновешенный. Благо приступы давно уже не беспокоят… Вылечился, видать. Профилактика каждый год и всё такое. Подумай хорошенько, дорогая. Многим ты рискуешь! Сынишкой, в первую очередь.

Хватит.

Я и так всё прекрасно знаю.

Хоть сейчас бы в бега бросилась… но не отпустит он меня! В нашей истории слишком все сложно. И у нас с ним не будет счастливого конца. Особенно у меня. Как жаль, что поделиться не с кем…

– П-почему неуравновешенный?

– Не имею права рассказывать. Жизнью своей поклялась… Ну да ладно. Только пообещай забыть сразу же, как только услышишь.

Кивнула, быстро растерев крупные слёзы по изувеченным синяками щекам.

– Я давно уже у Зверева нашего работаю, сына его с пелёнок растила…

– Сына? Так ведь Алексей, же приёмный?! – удивлённо воскликнула.

– Нет, другого сына. Родного. Алексей уже после появился. После их гибели.

Не нравился мне данный разговор. Даже не уверена была, что стоит продолжать этот весьма напряженный диалог. Убежать всё равно не смогу. Найдёт он меня. И убьёт.

– Г-гибели кого?

– Жены Лилии и двух детишек. Мальчика и девочки. Девочка, правда… Господи! Не родилась ещё даже! Лилия на последнем триместре была, когда в аварию попала… Машина в пропасть сорвалась, когда она от погони уйти пыталась.

– Боже… От кого убегала? Как же так? – на ресницах снова тяжёлые слёзы застыли.

Не знала эту Лилию лично, но после признания кухарки до глубины души жалко стало. Особенно детишек.

Вдруг Галина нахмурилась, опустила взгляд в пол, шепнув в полтона:

– От Константина убегала. К любовнику… Деньги все его украла и в бега бросилась. На те времена прислуга вместе с родственниками поговаривали, что она аферисткой была. Дурочкой влюблённой прикидывалась, изображая, что души в Звереве не чает. Но лишь для того это делала, чтобы кодом от сейфа с ценными бумагами завладеть, который господин наш никому не смел называть.

– А как она выглядела? – пожалуй, прозвучал самый важный вопрос, потому что я догадываться начала, что послужило причиной жестокого ночного избиения.

– Красивая, стройная, ноги от ушей, грудь пышная, волосы, как ночь – чёрные. А вот глаза… на твои чем-то похожи.

Я мысленно закричала, ощутив себя так, словно только что в жерло кипящего вулкана с головой упала.

Наконец пазлы неясности встали на свои места.

* * *

Пожалуй, в жизни каждого человека наступает такой переломный момент, когда вообще жить не хочется. Единственной надеждой на лучшее по-прежнему оставался любимый сыночек. Я прекрасно понимала, что, если со мной что-нибудь случится, от Димки тотчас же избавятся, в лучшем засунув ребёнка в один из тех ужасных приютов, в которых детей отдают первому попавшемуся быдлу с единственной целью спускать всё вырученное социальное пособие на водку.

Когда Галина ушла, я всё же решилась на отчаянный шаг – попробовать поговорить со Зверевым, чтобы он расторг договор. Плевать! Я готова даже на колени перед ним встать, ноги целовать… лишь бы отпустил! Лишь бы прекратил всё это. Потому что мне реально было страшно! Он ненормальный… Я, конечно, и раньше об этом догадывалась, но сейчас… убедилась окончательно.

Прошли ещё одни сутки заточения. Константин куда-то пропал, поэтому разговор не удался. Но к вечеру он объявился с довольной, беззаботной улыбкой. Ввалился в спальню с очередным барахлом – подарками.

Димка увлечённо играл с конструктором напротив телевизора, а я… я сидела на диване, слушая бешеное биение собственного сердца, вспоминая о недавнем избиении.