– Так точно! Чё делать с ней будем?

– Трахнем, пристрелим, а потом бабки потребуем. Всё как обычно.

– Сваливаем тогда?

– Нет. Я ещё не нашёл то, что искал. Где же, блять, могут быть эти грёбаные образцы?

– В сейфе проверь.

– Придётся взламывать.

– У нас есть ещё пару минут, пока система слежения заблокирована.

– Хорошо! Тащи пока курву в лабораторию да рот ей заткни.

– А чем? Скотчем или тряпкой?

– Членом, блять! Петух тупоголовый!

Тот, который меня, словно щенка, за горло держал, грубо толкнул меня в невероятно светлую комнату, в которой царил настоящий хаос. Я не понимала, что это за место и кто эти ужасные люди, как и не понимала, о чем они только что на повышенных тонах переговаривались друг с другом перед тем, как убили охранников.

Бугай швырнул меня на пол с такой силой, что я ударилась головой о металлический шкаф. Наставив на меня пушку, он приказал:

– Только пикни, швабра, и я буду убивать тебя медленно. Всаживая пулю за пулей. Или же… – в его руках появился нож, – буду резать. Не спеша, мучительно, отрезая кусок за кусочком. Начиная с твоих сладко выпирающих сосков, – я зарыдала, когда кретин кончиком языка лизнул острое лезвие кинжала, жестом указав на мою грудь без лифчика, обтянутую тонким шёлком.

– Кажется, сучка возбудилась! Нравится, когда грубо? – хохотнул убийца, почухивая набухшую ширинку.

– Заткнись, урод! – вмешался напарник, – Лучше делом займись. Нужно ещё взрывчатку на сейф поставить. Времени в облом.

– Я же это… слежу за ней! – противно подёргал бровями.

– Мне похер! Выруби её нахрен! Потом отымеешь. Как только свалим из этого дерьма с образцами.

Пока один из бандитов возился со встроенным в стене огромным сейфом, устанавливая взрывчатку, я быстро осмотрела помещение, прикидывая возможные способы спасения. Комната выглядела довольно странно, с виду напоминала операционную, а вдали виднелся тёмный коридор с множеством других дверей. Самое ужасное было то, что на полу валялись разбитые пробирки, разнообразные баночки и… кукуруза! Я сначала ничего не поняла, но потом, исходя из мимолетной беседы бандитов, догадалась. Кажется, это была вовсе не кукуруза, а наркотик в скрытом виде. Генетически модифицированное растение, которое использовали в незаконных целях.

То, как я дрожала, скрипя зубами, обхватив плечи руками, явно взбесило бандитов. Один приказал другому ударить меня по голове, чтобы я их не раздражала. Когда выродок замахнулся прикладом пистолета, исполняя приказ дружка, я быстро зажмурилась, понимая, что сейчас мне будет очень и очень больно.

Но… боли не было. Вместо жгучих ощущений меня бросило сначала в жар, затем в холод, одновременно с тем, как я услышала хриплые маты и какую-то жуткую возню.

Открыв глаза, я схватилась за сердце, никак не ожидая увидеть в этом мерзком подвале Алексея, который ловко выбил пистолет из рук одного бандюгана, выстрелил в другого, а затем так же ловко начал наносить кулаками точные удары противнику в челюсть, живот, пах, пока тот, не взвыв от боли, не потерял сознание. Очередная порция вязкой жижи тёмно-красного цвета выплеснулась на белый пол. Меня затошнило. В глазах замигали тёмные пятна как при мигрени, и я поняла, что вот-вот и меня прямо на пол стошнит при виде творившейся на моих глазах резни.

– Настя… – зашипел Алексей, пытаясь отдышаться, а затем присел напротив меня на корточки, внимательно осматривая лицо на наличие побоев, – почему от тебя столько проблем? – его голос стал грубее. – Как ты вообще тут оказалась? – дрожащая ладонь упала на холодную щёку, и я жадно обхватила её обеими руками прижавшись так, будто в последний раз. Мне казалось, что, когда он уберёт руку, я умру, навсегда забыв его имя.

– С-случайно. Услышала к-крики. Вот и пришла, – всхлипнула, не узнав собственный голос.

Алекс тихо прорычал, опустив взгляд в пол. Немного помолчал, подумал, затем ответил:

– Никто не должен знать об этом месте. А тот, кто узнает – сразу же получает пулю в лоб. Надеюсь, больше тебя никто не видел. Ты понимаешь, на что я намекаю?

Кивнула, прикусив нижнюю губу до боли:

– Это потому, что тут вместо кукурузы производят наркотики?

Он грозно выгнул брови:

– Да, Настя, не такой уж я святой, как ты думаешь. Мы с отцом производим наркотики, торгуем оружием, грабим и убиваем… Так что теперь можешь ненавидеть меня ещё больше. Но это наш бизнес. Именно для этого мы выкупили целую деревню вместе с любимым домом твоего отца, который обложили взрывчаткой, превратив в пепел. Поля оформлены под частное сельское хозяйство, на которых якобы выращивают кукурузу. Но это вовсе не кукуруза, а замаскированный генетически модифицированный опиум. Ценятся листья и корни. Всё остальное – мусор. Отцу вместе со своей командой умелых ботаников удалось вывести уникальное наркотическое вещество, от которого за один только грамм можно сойти с ума! Эта дрянь ценится тем, что пробуждает в человеке сверх способности, заимствованные из ДНК братьев наших меньших, то есть животных: обостряется обоняние, подвижность реакций, слух и сила. Военные за подобную парашу готовы родину продать. Представляешь, насколько совершенного солдата можно вырастить, используя эту «кукурузу»? – он подобрал с заляпанного кровью пола золотистый кочан, покрутил им перед моим испуганным лицом.

Господи боже!

Мне казалось, что его слова – полный бред, будто я в какое-то реалити-шоу попала. А может, меня действительно разыгрывают? Контракт на любовь, снос дома, теперь ещё и сказки о сумасшедших наркотиках?

– А ты… их пробовал? – спросила, стуча зубами.

– Нет, Малышка. Может я и желчехарактерный, но уж точно не псих. От этой дряни становишься смертельно зависимым, – Алексей мягко улыбнулся, кончиками пальцев коснулся моих волос, нежно погладил спутанные пряди. – Идём, я отведу тебя в твою комнату. Запомни, тебя здесь никогда не было! Уяснила?

Я кивнула, вцепившись в его сильные руки словно в спасательный круг, стараясь не смотреть на бездыханные тела убитых охранников. Безликие монстры в масках, похоже, остались живы, но находились без сознания.

* * *

На пути в комнату я попыталась собрать все пазлы воедино. Теперь ясно, откуда столько денег у семейства Зверевых. Они ужасные, особо опасные преступники. И если их когда-нибудь повяжут… меня тоже. Как соучастницу. Тогда мой бедный Димочка останется сиротой.

Алексей осторожно передвигался по лестнице, крепко сжимая мою руку. А у меня в этот волнительный момент дыхание в тысячу раз усилилось, в то время как в животе проснулась орда надоедливых бабочек. Как же это восхитительно – чувствовать тепло его сильных рук, заботу, волнение в его мощной энергетике.

Боже! Он любит! Всё ещё любит… Хотя должен был оставить там, в подвале. Чтобы пристрелили! Он ведь этого хотел. Угрожал даже. Или сам бы пристрелил, наслаждаясь сладкой болью, расплачиваясь за прошлые обиды.