всплескивая руками.

– Да, – вздыхает Патрисия. – К сожалению, встречаюсь я с ними нечасто.

– Почему? – интересуется Мона, снимая очки для чтения.

– Я же говорю: до них ехать сто десять километров.

– Так что же ты поближе к ним не переедешь?

– Не могу, я живу на семейной ферме.

– А продать ее нельзя? – осторожно интересуется Мона.

– Нет, я не могу этого сделать.

– Отчего же?

– Не знаю, – признается Патрисия. – Трудно. Я прожила там всю жизнь, и ферма полна воспоминаний о моей семье, особенно о тех, кого уже нет в живых.

– Я знаю, как это тяжко, – вступает в разговор Мариан, теребя свою массивную сережку. – Прошло несколько лет, прежде чем я смогла избавиться от дома своего детства. Но, решившись, я с невероятным облегчением смотрела, как бульдозер сравнивает его с землей. А сейчас на месте старого дома у меня стоит великолепная вилла с двумя террасами, видом на море, садом для медитаций и бассейном. Единственное, чего мне не хватает, это домика у бассейна, с тренажерным залом и гостевой комнатой, но я построю его, как только Эви перестанет оспаривать мое разрешение на строительство.

– Если ты так скучаешь по внукам, может, имеет смысл рассмотреть подобное решение? – предлагает Мона. – Я хочу сказать: не сровнять дом с землей, – она украдкой бросает взгляд на Мариан, – а переехать.

– Честно говоря, не уверена, хотят ли они, чтобы я переехала к ним поближе. Сын точно не возражал бы, но его жена Дэнис, похоже, придерживается другой точки зрения.

– Да ладно, – отмахивается Мона. – Не ей решать, где тебе жить. К тому же мне трудно поверить в то, что она будет против еще одной пары рук, готовых помогать. Покажите мне родителей маленьких детей, которые от такого откажутся!

Мариан показывает на Маркуса, сидящего в дальнем углу холла и будто приклеенного к экрану мобильника.

– Они совсем недолго маленькие и миленькие, а потом вырастают, и общаться с ними уже практически невозможно.

Патрисия задумчиво кивает. Она тешила себя мечтой поселиться в Ричмонде, чтобы встречаться с Зоуи и Даксом, когда захочется, но всегда боялась представить себе, что произойдет, если оставить ферму в Мил Крик. Вдобавок у Патрисии есть странная идея о том, что жить надо на старом месте, а то вдруг однажды Маделен вернется и будет искать ее?

Достав телефон, она пишет Мэттью: «Как бы ты отреагировал на мой переезд в Ричмонд?» Глупо, наверное, отправлять такое сообщение, когда она знает, что никогда не покинет Мил Крик, но в то же время Патрисии любопытно, что сын ответит. Если он воспримет идею положительно, может, это даст ей необходимый толчок? Она определенно сможет найти себе работу на неполную ставку и снять небольшую квартиру, чтобы проверить, понравится ли ей такая жизнь.

Набравшись смелости, Патрисия нажимает на кнопку «Отправить». Когда крошечный символ на экране показывает, что сообщение отправлено, внутри что-то падает и хочется вернуть все обратно, но уже поздно. Вместо этого она открывает новое сообщение и пишет: «Извини, это глупо с моей стороны, ты же знаешь, что я никогда не брошу ферму».

Отложив телефон в сторону, Патрисия задумывается, в каком ветхом доме она провела большую часть жизни. Уехать оттуда кажется не таким уж и страшным поступком, особенно пока она здесь, ближе к сестре. Но продать дом – совсем другое. Во всем теле возникает боль при мысли о том, что никогда уже нельзя будет зайти в прихожую и посмотреть на дверной косяк с засечками роста детей или посидеть в комнате Маделен, где ничего не изменилось с момента ее отъезда.

Патрисия быстро прогоняет подобные мысли. Дом – это все, что у нее осталось, и распрощаться с ним она не намерена. Как бы ни хотелось проводить больше времени с Даксом и Зоуи, устремления Патрисии омрачает страх оторваться от прошлого. Пустая комната Маделен – единственное, что осталось, последний крепко держащий якорь, не будь его – непонятно, какой бы стала жизнь самой Патрисии.

34

Эрика упаковывает ореховое и шоколадное печенье в два разных бумажных пакетика и отдает по-летнему одетому мужчине, вокруг которого наматывают круги двое мальчишек.

– Пожалуйста. Хорошего вам вечера на взморье!

– Большое спасибо! – Он пытается отловить детей, но они ускользают, и приветливость в голосе мужчины сходит на нет. – Ко мне, малышня, а то не будет вам печенья!

Улыбнувшись, Эрика машет детям на прощание и поворачивается к стоящей на прилавке стеклянной витрине, чтобы быстро проверить наличие товаров. Печенье, хлеб и булочки продаются прекрасно.

Она искоса поглядывает на внука Мариан, который сидит в своем уголке, как обычно, разложив на столе перед собой планшет и мобильник. Судя по всему, здесь подключение к интернету лучше, чем дома у Мариан, хотя скорость все равно далека от стокгольмской, о чем он периодически бормочет себе под нос.

Эрика качает головой. Пусть они и цапаются иногда с Эммой, все же она благодарна за то, что ее дочке-подростку хватает целеустремленности, и та предпочитает работать, а не пялиться в экран все дни напролет.

Эрика проводит рукой по книге записи постояльцев. Летом большую часть времени в отеле не бывает свободных номеров, но она сомневается, что такой выручки достаточно. Сегодня утром в номере «Диккенс» чуть не отвалился шкафчик в ванной, и им с матерью с трудом удалось кое-как привинтить его на место.

Куда ни глянешь, все кругом требует ремонта. Конечно, работать руками Эрика умеет – это Мартин считает, что любую вещь можно починить скотчем, он даже бампер однажды так на место приделал, поэтому по понятной причине дома все чинит она. Но сколько ни ремонтируй, а рано или поздно вещи приходится менять.

Заходит Мона с тремя тяжелыми сумками. Ей нужно успеть приготовить на завтра для пожилых постояльцев жаркое из цыпленка с картошкой и ужин на сегодня, а еще – сделать бухгалтерскую отчетность за прошедший месяц. Эрика помогает, как может, но на общую ситуацию это не влияет. Очевидно, что мать перегружена.

Мона делает пару нетвердых шагов к прилавку, но внезапно застывает, издав громкий стон и опустив сумки с продуктами на пол.

Подоспевшая Эрика помогает матери сесть в кресло:

– Как ты, мама?

Мона корчится от боли.

– Так себе, – цедит она сквозь сжатые зубы.

– Опять спина?

– Очень резко прихватило, – отвечает мать, растирая поясницу.

– Надо быть осторожнее. Ты слишком много работаешь.

– Цыплята, – жалобно стонет Мона. – Их надо убрать в холодильник.

Подхватив сумки, Эрика уходит в кухню.

– Положи цыплят в холодильник слева! А овощи оставь рядом с