Ну разумеется. И здесь нужно показывать фокусы…

Подавив невольный вздох, я легко повела плечами, и за ними расправились два огненных крыла, заставив Хельдена чуть отступить, а королеву – привстать на троне от удивления. И даже Энафриэль, на мгновение утратив свою невозмутимость, восхищенно ахнул.

– Что ж, впечатляет, – медленно произнесла Унфивиэль, когда огонь погас. – Вижу, все рассказы о тебе не были преувеличением. Такая сила бы нам пригодилась – вот только Дарах сказал, ты подумываешь с его помощью вернуться в свой мир?

Я быстро глянула на помрачневшего Хельдена и отрицательно качнула головой.

– Нет, ваше… Унфивиэль. Я действительно собиралась вернуться… но позже изменила свое решение. Теперь я хочу остаться здесь, в Грезалии.

– Правда? И что заставило тебя передумать, дитя мое?

Вместо ответа я протянула руку и вложила свою ладонь в ладонь Хельдена. Тонкие белесые брови ульмийки насмешливо изогнулись.

– О, понятно. Не что, а кто… Ты и в самом деле готова принести такую жертву во имя любви к Ночному охотнику? Человеку, на котором лежит проклятие мурдисов?

– Мои чувства к Хельдену сильнее тоски по дому, – помолчав, спокойно ответила я. – А с его проклятием мы справимся – вместе.

Хельден крепко сжал мои пальцы, но на лице его не дрогнул ни один мускул – лишь глаза запламенели еще ярче. Унфивиэль же слегка склонила голову, рассматривая охотника так, словно пыталась найти в нем нечто, что упустила ранее. И со вздохом произнесла:

– Что ж, не могу назвать твой выбор мудрым, но ты вправе сама распоряжаться своей мимолетной человеческой жизнью. Не буду скрывать, мне хочется иметь в рядах своих воинов кого-то с такой силой, как у тебя. Мы, ульмы, одарены многими талантами, своей, особой магией, но управлять стихиями не дано даже лучшим из нас. Твои способности нужны здесь, Ксандра. Ты бы могла остаться в Ульм-Дхаре и охранять его границы от людей и их колдунов, вздумай они сюда сунуться. Никогда прежде никто из смертных не удостаивался такой чести – так что подумай хорошенько и не спеши отказываться.

– А Хельден? – вырвалось у меня.

Королева едва заметно поморщилась.

– Скажу прямо, твой избранник мне не особенно симпатичен, но я позволю ему остаться в Ульм-Дхаре вместе с тобой, раз уж ты отдала ему свое сердце. Полагаю, вам это только на руку – учитывая вашу опалу у Эолдара…

Конечно, она была права. Укрыться здесь, в неприступных для людей владениях ульмов, – идеальный вариант для нас с Хельденом. И все же что-то мешало мне ответить согласием на щедрое предложение Унфивиэль.

– Нам надо посоветоваться и подумать, – сказала я, переглянувшись с охотником. Тот слегка кивнул в знак одобрения.

– Ты слышал, Энафриэль? – обратилась королева к своему советнику, все это время молча и неподвижно стоявшему у ее трона. – Они подумают!

– Смертные, – философски откликнулся ульм, но его глаза, когда он взглянул на нас с Хельденом, весело блеснули.

– Что ж, ступайте, думайте. – Теперь в мелодичном голосе Унфивиэль звенел лед. – Время у вас есть. Можете пока осмотреть город и убедиться в том, что другого такого места вам не сыскать во всей Грезалии.

– Спасибо, ваше величество. То есть Унфивиэль.

Мы с Хельденом склонились перед ней в поклоне, после чего поспешили покинуть тронный зал, где сам воздух, казалось, дышал арктическим холодом. Выходя, я порадовалась тому, что не взяла с собой Фобоса – вряд ли бы он понравился королеве ульмов, которая и на сопровождавшего меня охотника смотрела, как на какое-то недоразумение природы.

– Ульмы все такие? – шепнула я Хельдену, когда мы вышли из королевского дворца под жаркое летнее солнце.

– Многие, насколько я знаю, – усмехнулся он. – Особенно те, что постарше и познатнее. Вот поэтому предложение Унфивиэль остаться в Ульм-Дхаре меня не очень-то соблазняет. Мне здесь точно не место. Хотя, надо признать, такую красоту редко где еще увидишь…

Тут с ним сложно было поспорить. Перламутрово поблескивающая дорожка, по которой мы шли, петляла между огромных раскидистых деревьев, из которых, как скалы из моря, тянулись к небу белокаменные дома; повсюду журчали фонтаны, пели птицы, цвели диковинного вида цветы. Ульм-Дхар казался сказкой, земным раем, созданным не для смертных, но для высших существ. И сами ульмы, те, что встречались нам по пути, были так прекрасны, что я невольно застеснялась своей «грубой» человеческой внешности – тем более все они неприкрыто глазели на нас.

– Ксандра! Хельден! – окликнул нас знакомый девичий голос, и, обернувшись, мы увидели идущую к нам Теа. Она переоделась в зеленое ульмийское платье, которое невероятно ей шло, и теперь почти ничем не отличалась от «чистокровных» жителей Ульм-Дхара – разве что открытой улыбкой и отсутствием холодности во взгляде.

– Вы уже встали? Я думала, Ксандра проспит до обеда, – обняв нас обоих за плечи, сказала она.

– Мы были у королевы, – ответил ей Хельден.

– И видели твоего отца, – добавила я.

Теа просияла.

– И как он тебе? Правда замечательный?

– Мы почти не общались, но мне он показался очень… приятным ульмом, – осторожно согласилась я. – Вы поладили, как я поняла?

– О да! Он очень обрадовался нашей встрече. Знаете, он ведь так ни на ком и не женился за все эти годы…

– А где Рой? Я думал, он с тобой, – не слишком тактично прервал ее излияния Хельден. Я тут же пихнула его локтем в бок, и он с недоумением уставился на меня.

– Рой пошел узнать насчет завтрака, – фыркнула девушка. – Предлагаю присоединиться к нему. После вчерашней ночи есть хочу – умираю. Заодно поищем Дараха. Ульмы ему, поди, и поспать не дали – как налетели с расспросами…

– Надеюсь, они найдут способ снять с него эти браслеты, – заметила я.

– Обязательно! Разве есть что-то невозможное для ульмов? – засмеялась Теа.

Я еще раз окинула взглядом окружающие нас изумрудные заросли, тенистые дорожки, увитые цветущими растениями многоярусные дома – и покачала головой. Нет, для ульмов в этом мире вряд ли существует что-то невыполнимое.

* * *

Вечером ульмы устроили праздник в честь прибытия почетного гостя – Дараха, а также воссоединения Энафриэля со своей единственной дочерью (пусть и полукровкой). Просторную поляну напротив дворца украсили разноцветными эзалирами и гирляндами из цветов, уставили длинными столами и скамьями; в центре же устроили музыкантов с лютнями, флейтами и арфами. Ульмы ели, пили, затем кружились в танцах и пели песни – в общем, веселились, совсем как обычные люди. Ну, почти.

Отсидев положенное время на почетных местах рядом с королевой, мы с друзьями перебрались поближе к краю поляны, где, усевшись прямо на густой ковер из мягкой кучерявой мрисы (которая, как выяснилось, росла не только в Пустоши), принялись обмениваться новостями. Главным событием было, конечно, освобождение Дараха от зачарованных браслетов – ульмы весь день над ними работали и сумели-таки их снять без вреда для дракона.