– Ты собралась в кругосветное путешествие? – спрашиваю я, помогая ей поднять чемодан на второй этаж.

– Если хочешь знать, в «Харвей Николс» были куда менее скромные модели! – фыркает она.

– Да ладно, не оправдывайся!

– А я и не собираюсь! – благодушно отзывается Валентина. – Просто хочу напомнить, что я должна буду позаботиться еще и о макияже Шарлотты. Пришлось взять в два раза больше косметики – ведь у нас абсолютно разный цвет лица!

Пару секунд я подозрительно смотрю на Валентину. Какая-то она сегодня не такая... К примеру, никогда раньше Валентина так широко не улыбалась – главным образом из страха перед преждевременными морщинами.

– С тобой все в порядке? – спрашиваю я.

– Да-да, лучше не бывает! – загадочно подмигивает Валентина.

Наконец мы добираемся до маминой спальни. Комната битком набита батиками и лоскутными покрывалами со всего света и напоминает нечто среднее между благотворительным базаром и притоном курильщиков опиума. Здесь царит атмосфера потрепанной роскоши – впрочем, в чем состоит роскошь, уловить невозможно. Нас тут уже шестеро, так что боюсь, у кого-нибудь вот-вот разовьется клаустрофобия.

– Валентина, как приятно тебя видеть! – восклицает невеста.

Мамуля до сих пор в халате, а ее рыжие волосы накручены на несколько десятков мелких бигуди. Подозреваю, с такой прической она будет здорово походить на персонажа «Маппет-шоу»!

– Спасибо, Сара! – лучезарно улыбается Валентина. – Нервничаете, наверное?

– О, вовсе нет. С чего бы это? – Мама пожимает плечами. – Я столько лет занималась йогой, что теперь меня из равновесия ничем не выведешь!

– Целый стог конопли, который ты оприходовала в семидесятые, тоже не последнюю роль сыграл... – бормочу я.

Снова раздается звонок, и Валентина добровольно вызывается открыть дверь. Наверное, рада-радешенька возможности хоть на время вырваться из этой каморки, где запах восточных благовоний забивает аромат ее «Би делишес» от «Донна Каран».

Это Шарлотта, Грейс и Глория Флауэрдью – подруга мамы и одна из бесчисленных подружек невесты. Глория одета в холщовый комбинезон. Кроме нас, в комнате уже находятся две мои младшие двоюродные сестрички – Дебора и Джасмин, а также Дениз – администратор с маминой работы.

Спальня с каждой минутой все больше напоминает восточный базар.

Валентина берет Шарлотту за руку и усаживает на кровать.

– Ну, какой макияж мы сегодня выберем?

– Мне все равно, делай что хочешь. У тебя всегда так красиво получается!

– Гм... – Валентина кажется несколько разочарованной, словно ожидала другого ответа. – А ты что думаешь, Грейс? – спрашивает она, беря Шарлотту за подбородок. – Может, наложить нежно-абрикосовые тени вдоль линии века?

– Точно! – Грейс отвечает, не поднимая глаз – она лихорадочно роется в сумке в поисках телефона.

И если прежде Валентина улыбалась, почти как Чеширский кот, теперь по непонятной причине вид у нее почти несчастный. Она с надеждой поворачивается ко мне.

– Айви! Мне кажется, Шарлотте пойдут оттенки, которые ты используешь в макияже!

Я в этот момент тоже подкрашиваюсь перед зеркалом.

И тут Валентина делает кое-что очень странное. Она кладет руки мне на плечи и наклоняется вперед, уставившись на мое отражение в зеркале. Такого рода физические контакты выглядят естественно между приятелями-третьеклассниками, но для Валентины подобное поведение не менее подозрительно, чем тикающий сверток в салоне самолета.

– Да ты гораздо лучше меня разбираешься в косметике! – возражаю я.

Валентина резко выпрямляет спину и, нахмурившись, скрещивает руки на груди.

– В чем дело? Что-то не так?

– Ну, раз уж ты сама спросила... – недовольно бурчит она.

– Так говори, не тяни! Что произошло?

– А вот что! – торжествующе восклицает Валентина и сует мне под нос левую руку.

В комнате наступает полная тишина.

На безымянном пальце Валентины сверкает кольцо с бриллиантом.

И какое кольцо! Бриллиант вполне можно использовать в качестве пресс-папье!

– Черт побери! – раздается истошный вопль из противоположного угла комнаты.

Дениз несется к нам сломя голову, хватает Валентину за руку и буквально пожирает кольцо взглядом. Валентина наконец-то, судя по улыбке, довольна.

– Я собиралась купить точно такое! – вопит Дениз. Рядом с этой девушкой даже Колин Маклафлин казалась бы утонченной интеллектуалкой.

Улыбка тут же сползает с лица Валентины.

– Это невозможно! – высокомерно фыркает она и задирает нос.

– Почему нет? Я и правда собиралась! – настаивает Дениз.

– Бред какой-то! – Валентина оскорбленно прячет руку за спину.

– Но камень ведь из «Даймонтик», правда? – невинно спрашивает Дениз. – Я видела такое кольцо в телемагазине неделю назад... Не отличишь от настоящих бриллиантов!

Валентина, похоже, сейчас лишится чувств.

– Может, присядешь? – предлагает Шарлотта.

Наша подруга драматически падает на мамину кровать и прикладывает руку ко лбу.

– Разумеется, нет. – Она посылает Дениз презрительный взгляд. – Это никакой не «даймон-что-то-там»!

– «Даймонтик», – поправляет Дениз.

– Это, – чеканит слова Валентина, – чистейшей воды бриллиант, весом в пять карат – абсолютно уникальная вещь! Ювелиры высочайшего класса несколько месяцев работали, чтобы создать это самое великолепное на свете обручальное кольцо! И – можете не сомневаться – оно стоит целое состояние!

Бедная Дениз потрясенно замолкает.

– Так ты помолвлена? – спрашивает Грейс, вытаращив глаза.

– А что, не верится?

В голосе Валентины уже проскальзывают истерические потки.

– Успокойся, я вовсе не хотела тебя обидеть! – смущенно оправдывается Грейс. – Просто это так странно... Ведь вы с Эдмундом познакомились совсем недавно, всего несколько недель назад. Разве еще не слишком рано для таких ответственных решений?

– Но мы влюблены друг в друга! – возмущенно говорит Валентина.

Шарлотта обнимает ее:

– Я очень, очень за тебя рада! Ты это заслужила!

И тут начинается всеобщая суматоха с поздравлениями и поцелуями. Наконец новость переварена, все снова занялись прическами и макияжем. Я сажусь рядом с Валентиной.

– Отличные новости! А когда Эдмунд сделал тебе предложение?

– Вчера. Знаешь, все было так романтично...

– Что, встал перед тобой на колени?