в такой среде, где все говорили, что надо убивать американцев, что хорошо убивать американцев, что тот, кто это сделает, тот герой. И однажды кто-то дал ему гранату… или он сам где-то раздобыл ее. Он думал, что он поступает правильно, что взрослые похвалят его, что семья будет им гордиться. Он не понимал что умрет. Дети не понимают, что такое смерть, сэр.

– Да…

– Так вот, сэр мы можем установить людей или страны, виновные в том, что произошло. Но там нет отдельных стран, там всё – один арабский народ. Как бы мы не наказали кого-то из них – остальные останутся. Никто не простит. Нас все равно будут ненавидеть, правы мы или нет. И рано или поздно, кто-то снова отомстит.

– Если я ничего не предприму, то я – труп.

– Я понимаю, сэр.

– Так что же мне делать?

Негр задумался.

– Наказать надо… но только тех, кто это сделал, сэр. Они ничем не отличаются от остальных, но это, в конце концов, правосудие. Что же до остального… Сэр, в том месте, где я служил, была мечеть, и при ней медресе. Мы не могли туда зайти, потому что Женевская конвенция. Там мулла раздавал деньги тем, кто нас взрывал и призывал убивать по пятницам. А еще он трахал детей, которых приводили ему на обучение бедняки, не имеющие денег на нормальные школы. Мальчиков, сэр. Мы что-то сможем сделать только тогда, когда откроем людям глаза на этого муллу и таких как он.

– Мы строили им школы. Они их взрывают.

– Да, сэр, но они – светские. Они воспринимают это как угрозу им самим. Самому их образу жизни. Мы должны предложить им ислам. Но – другой ислам. Когда всё это началось, я гуглил про чеченцев. Понимаете, Чечения – это место у русских. Там была страшная война. Но сейчас там строят небоскребы как в Нью-Йорке. Понимаете, сэр?

– Если честно, то нет.

– Ни один афганец не станет строить небоскреб. А чеченцы стали. Значит, они, скорее, не одни из них, а одни из нас, сэр.

– Боюсь, опять не понимаю.

– Как русские это сделали? Почему бы не узнать у них?

– Хм…

– Русские наши враги. Особенно после Украины. Я понимаю. Но почему, сэр?

– Русские нам не враги.

– Тогда почему мы враждуем?

Президент не нашелся что ответить. Тем временем, на дорожке появился «Субурбан». Джеб активировал рацию

– Девятка, какого черта не докладываете?

– Не хотели вам мешать, сэр. Это Минотавр.

…

Под кодовым обозначением Минотавр – скрывался советник президента США по вопросам национальной безопасности Герб Вилсон.

Вилсон, человек из ЦРУ, был поставлен к президенту его партией. Причиной было то, что президент был фигурой компромиссной, проблемной. Он прошел на этот пост, чтобы излечить Америку от его предшественника, а это невозможно было сделать без болезненных компромиссов с той частью электората, которая выбрала его предшественника и сейчас готова была восстать с оружием в руках.

Но … в общем все было сложно.

Минотавр пришел не просто так. Он принес последние новости.

– Русские… – только и сказал президент, прочтя доклад.

– Да, сэр. Русские…

В США русские были кем-то вроде гражданских изгоев. Отношение к ним было поразительным – в США действительно есть и работают права меньшинств. Любых меньшинств. Но по странной молчаливой договоренности государства и общества, точнее его активной части, русские были негласно выведены за скобки и объявлены изгоями.

Армянские лоббисты раздавали деньги в открытую. Премьер-министр Израиля после конфликта с Госдепом самовольно шел на Капитолийский холм и выступал перед Конгрессом. Все было нормально. Но русские…То, что серьезных следов их вмешательства не было, бесило еще больше. Любой успех России воспринимался с бессильной ненавистью.

Кое-кто уже понимал – нацию готовят к войне.

К последней войне в истории США.

Умные покупали участки в Чили и Новой Зеландии.

Сегодняшний президент США всё понимал и не испытывал желания заживо сгореть в ядерной топке вместе с еще сотней миллионов американцев. Он уже продемонстрировал готовность идти наперекор партии, когда наотрез отказался подписывать президентский декрет об объявлении в стране чрезвычайного положения и изъятии всего гражданского оружия. Он сказал, что это была бы месть республиканским избирателям, а он не намерен мстить. Это не по-американски.

Но тогда его поддержали республиканцы. В случае с Россией его не поддержит никто.

– Что у нас есть?

– Нашу спецгруппу в Сирии разгромили.

– Потери?

– Из американцев – один человек. В основном иракцы.

– Что мы там делали?

– Искали. А русские заметали следы.

– Что еще?

– Укупорки от ядерной бомбы.

– Какой?

– Возможно нашей, сэр.

– То есть?

– Похожа на укупорку нашей бомбы Б-61. Мы сейчас проводим дополнительные исследования. Все засекречено сэр.

Президент кивнул. Если станет известно, что в Чикаго взорвалась боеголовка, украденная в самих США – ему конец. Придется подавать в отставку.

– Что еще?

– Показания. Гражданина США. По его словам, с Фротманом поработали чеченцы.

– Список тех, кто побывал в Ракке – составили?

– ФБР занимается. Сэр… Ради нашего выживания мы должны атаковать. Нужно публично обвинить русских.

– У нас ничего нет.

– Все равно поверят. Надо обратить внимание на этого человека…

Президент посмотрел на планшет.

– Рамзан Кадыров.

– Он самый. Чеченский лидер. Он связан с Путиным, известен своими преследованиями геев, репутация у него хуже некуда. Надо потребовать, чтобы русские отдали его.

– Они не отдадут

– Вот именно, сэр. И тогда подозрения обратятся в уверенность. Русские что-то скрывают.

Президент задумался.

Он избирался на эту должность совсем не для этого, он понимал, что его предшественник был в чем-то прав – Америку часто используют и используют цинично. В конце концов, не они начали две катастрофические войны в Европе, и не они изобрели марксизм. Сейчас Европа оправилась от последствий первой половины ХХ века – но принять на себя долю ответственности, соразмерную своей экономике – отнюдь не спешит. Немцы, например, имеют всего 1-2 исправных транспортных самолета. У них 90 истребителей Люфтваффе, но когда запахло жареным с Путиным, семь пилотов тут же уволились.

А есть и Восточная Европа. Они все решают свои проблемы, но им нужно покровительство США, на случай, если они все же раздразнят медведя. Но они не задумываются над тем, а какого черта парни из Оклахомы и Теннеси должны умирать за какие-то с…аные Повяты24?

Ах, ради демократии…

Проблема американской внешней политики в том, что ее по сути и нет, как отдельного целого, она целиком зависит от политики внутренней. У всех здесь есть диаспоры, есть политические группы действия, есть компактно проживающие общины. Каждый политик, желающий