В отличие от других детей Петя всегда выполнял домашниезадания, тратил он на них от силы двадцать минут и потом начинал заниматьсялюбимым делом: изобретательством. Чего он только не придумывал! Когда бабушкаЕвдокимова свалилась с инсультом, Петя пришел в ее комнату, почесал в затылке,приволок кучу железок и превратил лежанку старухи в суперкровать. ДочьЕвдокимовой, рыдая, обнимала мальчишку. Ей теперь стало легко менять постельноебелье, переодевать мать и сажать ее на горшок. Не надо было, напрягая все силы,ворочать неподъемное грузное тело. Стоило лишь покрутить ручку, приводившую вдействие хитрую систему блоков, и старуха сама собой поднималась.

Когда же Евдокимова смогла сидеть, Петя сконструировал изобычного кресла с деревянными подлокотниками инвалидную коляску с мотором, ибабка стала рассекать по коридору. В зубах она теперь всегда держала свисток.Господь отнял у нее речь, но Петька оказался предусмотретелен, повесивЕвдокимовой на шею цепочку, он сказал:

– Вы, бабушка, свистите громче, когда на кухнюпомчитесь, а то задавите кого из мелких ненароком.

Интеллигентная Евдокимова кивнула, и утро в коммуналкетеперь начиналось со звуков, которым мог позавидовать Соловей-разбойник. Боясьпомешать рабочему люду, бабка мчалась умываться на рассвете.

Фантазия била из Петьки фонтаном. Он придумал многоразовуюкрышку для домашнего консервирования и снискал любовь всего женского коллективаквартиры. Банки теперь не взрывались, «закатывались» очень легко, без всякихусилий, и крышку можно было после употребления помыть и спрятать до будущегогода.

Затем мальчик сконструировал водонагреватель. Конечно, счетаза электричество сначала возросли, но зато жильцы квартиры перестали злиться,обнаружив, что ЖЭК снова отключил бойлер. Вся столица стонала летом в жару безгорячей воды и грела на газу кастрюльки, чтобы хоть как-то смыть с тела грязь,а в одной из коммуналок вблизи Садового кольца в ус не дули. Затем мозговитыйПетька опять поскреб в затылке, и счетчик волшебным образом пересталнакручивать киловатты, деньги за электричество стали прежними, а народнаялюбовь просто затопила пацана, теперь стоило ему приблизиться к туалету, какоттуда пулей вылетал кто-нибудь со словами:

– Садись, Петечка, я обожду!

Другой бы загордился, но только не Петя. Для Нюрки Постинойон придумал электрокачалку, теперь, пока она бегала в магазин или толкалась накухне, коляску с ее хныксой дочерью туда-сюда толкал моторчик. Из огромногобака Петька соорудил отличную стиральную машину, потом присобачил на кухнеящик, прообраз современного кондиционера, и женщины перестали задыхаться отжары. Еще свет в коридоре квартиры гас сам собой через минуту после включения,унитаз автоматически спускал воду, когда открывалась дверь, а в ванной стоялдуш Шарко.

В четырнадцать лет Петя огорошил родителей сообщением: егокаморка – это не чулан, а… ванная комната.

– Ты путаешь, сынок, – вздохнула Зоя, – нузачем людям лишние ванные в квартире городить? Чего, первым хозяевам одной нехватало?

Петя посмотрел на наивную маму, вздохнул и начал детальноизучать поэтажный план. Через год он переехал жить в комнату, где обитал папа,а в каморке и впрямь получилась ванная. Проложенные когда-то трубы великолепноработали. Семья получила личный санузел.

Все вокруг: и соседи, и учителя пророчили Пете великоебудущее. Вначале казалось, что окружающие правы. Петя легко поступил в институти занялся изучением математики с физикой.

Шли годы, Георгий Юрьевич умер, успев порадоваться успехамсына, тот с блеском защитил кандидатскую диссертацию и был принят на работу в«почтовый ящик», абсолютно закрытое учреждение, где сотрудникам платили большиеоклады, давали паек, путевки в Крым и кредит на крупные покупки. Очень многиеспециалисты, мечтая в советские времена оказаться в подобном месте, искаливлиятельных рекомендателей, давали взятки. Петя же попал на эту службу, неприлагая особых усилий. Дорогу ему проложили талант и редкостное трудолюбие.

Бежали годы, старшее поколение квартиры вымерло, жильцовстало меньше, дети уже не плодились так, как их родители. У Вали был толькоодин сын, у Пети, правда, появились на свет две дочери. Алеутова, невыказывавшая в детстве никаких особых талантов, мирно получила свой аттестат стройками, выучилась на парикмахера и стала работать в салоне. Мужа она себенашла непьющего, тихого, практически бессловесного, зато отличнозарабатывающего. В общем, можно сказать, что жизнь у Вали удалась, чего нельзясказать о Пете.

Началась перестройка, и большинство НИИ стало погибатьголодной смертью. Многие научные работники побежали кто куда. Встретить в теприснопамятные времена профессора, торгующего у метро сигаретами, было обычнымделом. Люди науки выживали кто как умел: переводили аннотации на харчи, невиданные доселе советскими людьми, переучивались на маникюрш и собачьихпарикмахеров, шли прислугой или гувернантками в дома стихийно народившихсянуворишей, пытались организовать собственное дело. Огромные просторные зданиянаучно-исследовательских институтов теперь сдавались в аренду. «Режимные»предприятия, куда раньше без пропуска было не попасть, превратились в некоеподобие рынков. Наука ютилась в паре самых неудобных комнат, а на работувыходила только горстка наиболее самоотверженных сотрудников. Это были либосовершенно апатичные, либо фанатично преданные делу люди. Петя относился кразряду последних.

Чем занимался сосед, Валя не знала. Петина супруга лишьвздыхала, приходя к ней одолжить кусок хлеба.

– Муж прибор делает.

– Какой? – один раз поинтересовалась Валя.

Вера, жена Победоносцева, пожала плечами:

– Не спрашивай, я ничего не понимаю в технике. Волныизучает, вроде от них умнеют.

– Умнеют? – удивилась Валя. – От чего? Отволны?

Вера кивнула:

– Ага, изобретает такую штуку, с излучением. Вотнаправит на тебя, и сразу талантливой станешь, начнешь петь, рисовать…

– Скажите, пожалуйста, – изумилась Валя, – нуи башковитый же у вас Петька!

– Чего мне с его ума? – грустно спросила Вера. –Сама воз тяну, и девок, и мужика. Сколько раз скандалила, плюнь наизобретательство, девчонок кормить-поить-одевать надо. Как не слышит! Кивнет ив бумаги уткнется.

Валя сочувственно вздыхала. У нее-то денежки водились,Алеутова даже подумывала об открытии собственной парикмахерской.

Через год Вера стала чахнуть. Сначала она похудела, причемочень сильно.

– Ты ешь больше, – посоветовала Валя похожей наскелет соседке.

– Неохота, – вяло отвечала та, – ничего в ротне лезет.

– К врачу сходи, – не успокаивалась Валя.