Аня успокоилась. Слёзы высохли, и теперь всю кожу на лице неприятно тянуло. Ужасно болела голова, рука отсохла писать. Каренина глядела на свои сиреневые каракули, и ей становилось спокойнее. Писанина её успокаивала, словно страх выливался этими корявыми буквами и оставался в них запечатанным. Что написано — то уже не страшно.

— Аня! — кто-то тряс её за плечо. Стива…

— Уйди… дай поспать…

— Аня, тебя к телефону. Какая-то Валерия Сергеевна.

— Что?! — Каренина мгновенно подскочила и, как была, в трусах и в майке, побежала в коридор. — Алло! Валерия Сергеевна? Да, это Аня. Здравствуйте. На дачу? К вам? — вчерашняя сцена с Максимом всплывала в памяти как кошмарный сон. — Даже не знаю… Нет, дел никаких нет, просто, знаете… Мы вчера поссорились. Нет, ничего серьёзного. Нет. Нет. Да, могу сказать… даже не знаю, как это… Ну в общем, мне кажется, что Максим с кем-то ещё встречается. Нет? Ну да, глупость, конечно… Скажете ему заехать? Ой! Спасибо, Валерия Сергеевна! — Аня запрыгала у телефона. — А это, может, слишком? Нет? Не знаю… Мне кажется, извиняться ему не надо… Думаете? М-м… Угу… Спасибо! Спасибо, Валерия Сергеевна! Да, через час буду готова. Спасибо вам огромное! Да, до встречи. Нет, что вы, я не опоздаю. Да. До свидания.

Каренина положила трубку и заметалась между комнатой и ванной, потом всё-таки дёрнулась в ванную.

— Аня! Ты куда собралась? — в ванной оказалась мать.

— На дачу, меня родители Максима пригласили, дай пройти, мам, я очень спешу.

— Родители Максима? А с какой это радости?

— А с такой, что мы с ним поженимся, — отвесила матери Аня.

Анна Аркадьевна некоторое время сидела, застыв в нелепой позе, — раскинув в стороны руки, открыв рот и вытаращив глаза.

— Что?! Что ты сделаешь?

— Замуж выйду за Максима Веселовского! Вот что!

— Аня, ты эту дурь брось! Тебе восемнадцати лет нету, я своего согласия не дам, так и знай! Поняла?!

— Не дашь?! — Аня обернулась к матери и согнулась. — Как не дашь? Мама, ты что?

— Не дам! Я тебе не позволю жизнь себе калечить…

— Жизнь калечить? Ты откуда упала вообще?! — у Ани в глазах потемнело от ярости. — Что мне калечить?! Что, у нас какая-то жизнь особенная? Давимся тут вшестером как селёдки в бочке! У меня квартира будет отдельная! Машина! Его мать — продюсер группы, где я пою! Мама, если ты будешь мешать, я тебя убью! Поняла? Я не шучу! Что ты мне дала? Что ты вообще в этой жизни можешь? Только о своём долбаном феминизме рассуждать! Да если бы не Долли, нам жрать было бы нечего! Думаешь, я не знаю, что ты у неё крупу, картошку, суп — вообще всё тянешь!..

— Какую крупу? Какой суп?! — вылетела из кухни Долли. — Это правда? Вы что, у нас берете крупу?! — глаза Дарьи судорожно перебегали с лица Анны Аркадьевны на Аню. — Отвечайте! Это вы, да?! — она уставилась на свекровь. — Господи! — не дождавшись ответа, заломила руки Долли, — а я на Стиву ору, что он жрёт много!

— Ага! Догадалась наконец! Да Стива дома вообще не ест! — Аня впала в состояние яростной истерики. — Ты что думаешь, он ради общения, что ли, целыми днями по друзьям болтается? А откуда он тебе котлеты, пироги, конфеты таскает? Он же жрать ходит! Не поняла до сих пор?!

— Господи! — Долли схватилась за грудь. Стыд за допущенную по отношению к мужу несправедливость жёг Облонской внутренности. — А я его… Ах ты сука старая! Убью тебя щас! — Долли вдруг накинулась на Анну Аркадьевну и вцепилась ей в волосы.

— Помогите! — Каренина-старшая заверещала как свинья, так что у Ани уши заложило. Её припёрло к раковине мамашиным креслом.

— Убью, сволочь!

— С ума сошли обе? Я тороплюсь! Мне собираться надо! — Каренина-младшая изо всех сил стала толкать кресло Анны Аркадьевны из ванной. Никто не убился только потому, что в тесном помещении некуда было падать. — Выкатывайтесь отсюда! — ей почти удалось выпихнуть сцепившихся мамашу и Долли.

— Ой! Убивают! — продолжала верещать Анна Аркадьевна.

— Убью! Убью! — Долли одной рукой держала свекровь за волосы, а другой молотила куда попало. — Ишь лягается! Сволочь безногая! — Каренина-старшая действительно весьма эффективно толкала невестку обрубками ног.

Аня выдавила-таки обеих в коридор и заперлась в ванной.

— Идиотка, блин! — ей стало вдруг всерьёз страшно, что мать не даст согласия на свадьбу. — Убью суку тогда. — Аня посмотрела на себя в зеркало и увидела напротив совершенно не знакомую ей девушку. Куда-то пропала детская припухлость, щёки побледнели и ввалились, губы потрескались, глаза лихорадочно блестели. И вдруг откуда-то снизу по всему телу разлился могильный холод ужаса — Аня поняла, что стала похожа на мать.

[+++]

Максим встретил Аню очень холодно, если не сказать морозно. Больше всего его удивило то, что она села к нему в машину и поцеловала в щеку как ни в чём не бывало! Когда они проезжали мимо метро, Каренина приказным тоном скомандовала:

— Останови!

Максим машинально свернул на обочину и остановился.

— Я щас! — Аня вышла, даже не закрыла за собой дверь, подбежала к ближайшему газетному лотку и купила два журнала.

Веселовский был взбешён. «Сволочь!» — думал он, глядя на Каренину.

— Так хочется за меня замуж? — верхняя губа Максима вздрагивала, а нос морщился.

— Поехали, — так же в форме приказа заявила Аня, не глядя на Веселовского.

Тот с силой развернул её к себе.

— Так вот знай — я на тебе не женюсь! Поняла?

— Поехали уже, мама твоя просила не опаздывать, — Каренина ласково глядела ему в глаза и улыбалась.

— Сука! — прошипел Максим, трогаясь с места.

Аня разглядывала глянцевые картинки, не в силах скрыть злорадную улыбку. Ей ужасно нравилось злить этого избалованного мажора. И ведь главное — ему теперь некуда деться! Отказаться от родительских денег воли нет и не будет, потому что привык ко всему хорошему, о завтрашнем дне думать не надо, наследство родители оставят немаленькое, так что женится, женится как миленький! Каренина чуть было не показала Веселовскому язык.

— Знаешь, если я на тебе женюсь, — начал рассуждать Максим, — буду лупить нещадно каждый день, мне никто ничего не скажет, моя жена, хочу — бью, моё дело. Ты у меня будешь синяя как баклажан постоянно, это я тебе гарантирую. Денег давать не буду, сама где хочешь, там и бери. Вздумаешь мне изменить — сразу разведусь, а спать с тобой не буду ни при каких обстоятельствах. Через пару лет от вида банана кончать начнёшь. Что ещё? А! Группа. Матери я скажу, что твоё завывание под музыку отвлекает от семьи — и она тебя заменит, ради моего счастья.

Каренина криво усмехнулась:

— Да? А я тогда сейчас всё это твоему отцу перескажу — и про то, что ты со мной спать не будешь, в особенности! Понял? Козёл!