Но оказалось, что опасность представляло не только само Средиземное море (хотя нельзя забывать, что оно кишело бактериями и несло ответственность за множество случаев диареи). Не только моллюски, вылавливаемые из моря сетями. Оказалось, что и рис был носителем заразы, и водопроводная вода, а также салаты, свежие фрукты, непастеризованный сыр…

— И вообще я не стала бы сильно переживать, — решила Кейт. Она предполагала, что любая уважающая себя кишечная палочка, очутившись во внутренностях Элейн Шарп, немедленно извинится и уберется восвояси. Естественным состоянием Элли было крепкое здоровье. — Полагаю, Элли выживет.

— В этом я не сомневаюсь, — немногословно ответила Джеральдин, уязвленная дерзким тоном Кейт. — Я только хотела сказать, что ей следует захватить с собой достаточно «Иммодиума».

— Скорее «Алказельцер». Это будет более уместно. Я имею в виду — наутро после того как, если ты сразу не догадалась.

Джеральдин раздраженно фыркнула и промокнула нос уголком кружевного платка. Мысленно она извинила Кейт, напомнив себе (с трудом), что та все еще слегка не в себе, что ее ум еще расстроен после шока, вызванного связью Алекса и Наоми. Интересно, что там у них происходит? О таком не порасспрашиваешь. И Джеральдин пришлось удовлетвориться простым вопросом:

— А как ты сама, Кейт?

— Сама? — Кейт с выражением глубочайшей сосредоточенности на лице, закусив губы, намотала стебли вьюнка жгутом на руку, потому что пальцы не справлялись, и дернула. Вьюнок не поддался. — Да вроде нормально.

И в каком-то смысле так оно и было. По крайней мере, она чувствовала себя лучше, чем раньше. Некоторое время после отъезда Алекса она, казалось, притягивала к себе всевозможные несчастья, в череде которых пропажа ее сумочки на парковке возле универсама было не первым и не последним. Что это, плохая карма?

Сумочку так и не нашли, да Кейт и не думала, что найдут. Сумочка, со всем ее драгоценным содержимым, была утеряна навсегда. И хотя все замки в доме Кейт были поменяны, ей все-таки были тревожно думать, что где-то кто-то — очевидно, не очень хороший кто-то — знал, кто она такая и где можно ее найти.

Страховые компании привели множество доводов, почему они не должны были выплачивать ей страховку. Внимание Кейт привлекалось к тем или иным параграфам контрактов. В общем и целом они сводились к тому, что район Лакспер-роуд был зоной повышенного риска. Другими словами, жить по адресу Лакспер-роуд, дом двадцать восемь, было рискованно.

И еще Кейт пришло письмо от общества содействия жертвам преступлений: значит, Кейт Гарви официально признавалась жертвой.

Какие-то добрые люди из регистрационного центра, предполагая ее скорую гибель, прислали ей вместе с новыми водительскими правами письмо с просьбой пожертвовать внутренние органы науке.

После чего, как и следовало ожидать, засорился бойлер. Первый сантехник взял с нее двойную цену и не справился с задачей. Второй сантехник, когда наконец материализовался, запросил еще больше и сделал дело только наполовину. Беда одна не ходит, безропотно смирилась со своей судьбой Кейт.

Примерно тогда же позвонила Элли — несомненно, из самых добрых побуждений, — чтобы порекомендовать Кейт некую службу знакомств, о которой очень высоко отзывались. И хотя сама Элли не могла подтвердить это собственным опытом, она точно знала, что некоторые клиенты агентства были весьма довольны результатами. И Кейт совсем не обязательно было реагировать с такой резкостью. Разумеется, услугами агентства пользовались не только жалкие неудачники; оно существовало не только ради социальных отщепенцев. Ведь были же вдовцы и разведенные; менеджеры высшего уровня, слишком занятые, чтобы организовывать романтические свидания; люди, склонные к одиночеству, вроде Кейт — все они в высшей степени уважаемые и достойные кандидаты в супруги, но при этом хотят или вынуждены прибегнуть к помощи посредников. (Ну, разумеется, Элли и сама попробовала бы разок позвонить в одно из таких агентств, но она и без того была по уши в интересных мужчинах.)

И все же обид, оскорблений и неприятностей стало меньше; и легче стало переносить постоянную, неутихающую боль. Гнев Кейт теперь проявлялся по большей части ночами, когда ей снилось, что она, несправедливо обвиненная или обиженная, орала до хрипоты (а потом просыпалась вялая и обессиленная, мокрая от слез, гадая, не кричала ли она вслух).

Кейт склонилась к розовому кусту, уткнулась лицом в крупные бутоны, как будто это была кислородная маска, и глубоко вдохнула их медовый аромат. Потом чихнула, сказала сама себе: «Будь здорова», а Джеральдин с долей самоиронии:

— Элли пристает ко мне, чтобы я снова вышла замуж, если, конечно, найдется мужчина, который на это согласится.

— А что, неплохая мысль. Совсем неплохая. Вы с Дэвидом не подходили друг к другу. Это было ошибкой. Но ведь вы были так молоды. И, разумеется, где-то… — рука Джеральдин описала широкую дугу: очевидно, подразумевались все четыре стороны света, — найдется мужчина… Как говорится, у каждого есть своя половинка.

— Кто знает. И вряд ли я стану специально заниматься поисками. И я должна тебе сказать, что быть одной тоже интересно. Раньше я, конечно, оставалась одна, но на короткое время. Когда Алекс ездил кататься на лыжах с друзьями, например, или на экскурсию в Германию с классом. Но тогда я всегда знала, что он скоро вернется. Это было временное одиночество, и я пользовалась им, чтобы спокойно убраться в его комнате. А теперь вдруг… понимаешь? Я не вижу этому конца.

— Да, понимаю… — Но интерес Джеральдин, и с самого начала не очень живой, уже начал угасать, сменяясь пустотой. — Приготовлю-ка я нам… — пробормотала она.

— Чаю?

— Ах да, чаю. — И она пошла к дому, потянув за собой свою тень — слабую и безвольную.

— Наверное, у тебя с Алексом и раньше бывали проблемы? — спросила она у Кейт, когда пять минут спустя та вошла в дом. — Например, когда у него был этот «трудный возраст»?

«Как будто у него был трудный возраст!» — подумала Кейт. Он всегда был очень умным, всегда нравился людям, в любом деле на него можно было положиться. С одной стороны, у него были десятки друзей, а с другой — он мог с головой уйти в чтение или с удовольствием заняться чем-нибудь в одиночестве. Алекс преуспевал и в спорте, и в творчестве. Он стал взрослым, обрел взрослую сексуальность также безболезненно, как вырастают животные — минуя каким-то образом переходный возраст и связанные с ним трудности. Так что нет, проблем с ним у Кейт не было. Однако она не стала возражать и лишь качнула головой на пути к раковине. Намыливая руки, смывая грязь, она вдруг горько пожалела, что проблемы с ее сыном не возникли много лет назад, в положенное время, а лишь много позднее, когда пособия и учебники уже ничем не могли ей помочь.

— У меня с Домиником то же самое. Мне кажется… Я очень беспокоюсь. Он проявляет неестественную озабоченность сексом.

— Джеральдин, — сказала Кейт, вздыхая над собственным горем, — в семнадцать лет озабоченность сексом — это самая естественная вещь на свете.