– Арэн, смотри! – Василиса указала рукой вперед.

На опушке, едва видимый меж деревьев, горел яркий огонь. Девушка и стрелок пришпорили лошадей.

Ален, окутанный белым огнем по плечи, резко обернулся, когда друзья подъехали к краю опушки. Василиса обмерла от страха, взглянув в его глаза.

– Тесс фиор…

Белое Пламя окутало его до самых плеч, мягко лаская.

– Прямой портал к материи! – Мишма изо всех сил пытался прорваться к Альтису. – Тебе не совладать с таким потоком, Альтис! Ты никогда не был достаточно силен!

– Зато я был достаточно силен, чтобы обрести жизнь, Мишма!

– Чем же таким ты обладаешь, что недоступно мне, Альтис? Я превосходил тебя во всем! Всегда!

– Тебе не понять, зверь. Я же Пламенный. Огонь принуждает научиться любви. А я и так всегда умел любить…

Когда в небе засверкала вечерняя звезда, Альтис понял, что время пришло. Но что-то мешало. Резко обернувшись, маг увидел своих друзей.

Нет! Только не они! Только не сейчас!

Едва сдерживая обрушившуюся на него мощь, Альтис закричал:

– Калигул! Уходи! Уведи их! Спасайся!

Черный конь молнией метнулся к эльфу и девушке, тесня их за круг света.

– Волк! Уходи! Уведи Василису! Ты погибнешь!

Эльф схватил поводья лошади Василисы и рванул прочь.

– Зерги… – позвал Пламенный свой живой талисман по имени, которое внезапно открылось ему, и изумрудная змейка скользнула в протянутую ладонь. – Уходи. Я отпускаю тебя. Уходи, иначе погибнешь.

Змейка взобралась по его руке и обвилась вокруг головы.

– Уходи, глупая.

Но изумрудная красавица только плотнее прижалась. Альтис вздохнул и благодарно улыбнулся.

Его голос взметнулся к небу в обоих мирах, распевая заклятие. Воздух запульсировал, впитывая мощь перехода. Голос мага резал и выстраивал пространство с филигранной точностью. Менестрель может ошибиться на полтона в песне, маг на ошибку не имеет права.

– Кто? – Громоподобный голос обрушился на юношу извне.

– Альтис Литис Альтаир Тартог туа Альзаир Магориа! – выкрикнул он.

– Стремление? – Тот же гром.

– Жить! – изо всех сил закричал в ответ демон.

И почувствовал, как тоннель перехода скрутило под ногами, и его подбросило вверх. Прочь от яростно рычащего Мишмы. В материальный мир…

Боль пульсировала в голове, стараясь разодрать череп на части.

– Я помню… – прошептали губы, разрывая запекшуюся кровавую корку.

– Ал! – Кто-то настойчиво тряс его за плечо, порываясь поднять. – Ты жив, волшебник?

– Д-да… – едва прошептал маг, разлепляя глаза.

Сквозь мутную пелену он различил знакомое лицо. На мгновение полыхнули изумрудами глаза, и Альтису показалось… нет, только показалось…

– Что тут произошло? Я такое видел, что глазам не верю!

Юноша приподнял голову, отметил, что он в полной военной форме (хотя совсем не помнил, чтобы одевался) лежит на земле, ногами в прогоревшем костре. Поднеся руку к голове, он нащупал рукой змейку. Зерги слабо отозвалась на его прикосновение, и Альтис обрадовался, что его маленькая спутница жива.

Эльф вдруг отпрянул, тень понимания мелькнула в его глазах, и он спросил совсем другим тоном:

– Кто ты такой?

– Что, опять память потерял? – усмехнулся маг и зашелся кашлем.

Когда приступ кашля отступил, эльф повторил другу свой вопрос. Чего в его душе было больше – надежды, отчаяния или страха? Он и сам не понимал.

– Тебе обязательно это знать, Светлячок? Что ж… Мое имя – Альтис. Я живу в этом теле уже семь лет. Я… – снова выворачивающий легкие кашель. Он сплюнул что-то черное и вязкое и все-таки закончил: – …демон.

Поединок взглядов длился долго. Эльф первым отвел глаза. «Демон… – думал он. – Демон! А я тогда кто? Принц Areshinielite? Или не стоит больше носить это имя? А какое тогда мое имя?»

– Это правда?

– Что – правда? Что я демон? Или что я так легко открыл свое имя?

Эльф встряхнул гривой белых волос:

– Что ты – демон Альтис.

– Если ты не поверишь, мне будет только легче.

Когда эльф заговорил, он сказал совсем не те слова, что хотел. А он хотел заорать: «Где ты был, когда я остался один? Почему не пришел? Кто я такой, Кошмар тебя сожри, если ты не лжешь, почему я помню себя до своего рождения?! Пусть как в тумане, но я помню и тебя! Это имя так и звучит во мне – Аль-тис, Аль-тис… брат… Может, я просто псих? Ответь, Ал!..» Но он заговорил совсем о другом:

– Я узнал о демоне Альтисе в детстве. Демон Альтис помогал Дому Светлых в годы войны с…

– …магистром темных искусств, князем Сэтосом. Да, магистр тогда большую армию сколотил. Смели бы ваш Дом и не заметили. А всех эльфов сожрали бы.

– Так это правда ты…

– Ну наконец-то. – Альтис хмыкнул и поглядел на эльфа. – Не смотри на меня так. Я помогал не потому, что меня пленили именем или из корыстных побуждений. Свое имя я назвал вашей клирике сам, когда пришел. Не надо на меня так смотреть, Светлячок! Думаешь, я не помню, как десятилетний эльф на спор спрятался за портьерой в храме во время обряда?

Упомянутый эльф даже не улыбнулся.

– Так кто же ты? Пятитысячелетний демон Альтис? Или мой друг, волшебник Ален?

«И кто я, Кошмар тебя сожри?! Ответь мне!» Маг очень серьезно поглядел на лучника.

– А есть разница? Есть разница между Альтисом и Аленом? А между именем Арэн и Areshinielite? Только в звучании. Это все еще я. Тот же, кем был. Правда, – маг взъерошил пятерней волосы, – я только сегодня добрался до своего имени и памяти. После стольких ранений… Каждое отбирало у меня память, я даже не понимал, что теряю. А последнюю битву я чудом пережил. Превратился в свою собственную тень. Ни памяти, ни сил, ни имени…

«Ни сути», – добавил он про себя.

– А ради чего все это? Альтис, зачем ты, могучий демон, живешь в человеческом теле?

– Затем же, зачем помог твоему народу, глупый принц! Потому что меня попросили о помощи. А теперь я в плену плоти. И как только вернусь на свой уровень бытия, меня разорвут собратья.

Арэн задумался, глядя на того, кого считал единственным другом. Постепенно взгляд его прояснился. Он сопоставил свои наблюдения и понял очень многое. Многое, кроме главного. «Грань и Когорта, кто я?!» – билась одна мысль. Поднявшись на ноги, эльф подошел к другу и протянул ему руку.

– Ну что ты так смотришь, Альтис? Ты все равно тот же психованный пацан, пусть даже с другого уровня бытия, который не знает, на кой ему жизнь и что с ней вообще делать.