– Игорь Сергеевич, – укоризненно глядя на него,вздохнул Артем. – Вы разговаривали с нашим сотрудником. Наверное, вызапамятовали, но когда он снял трубку, вы произнесли: «Сергей?»

– Ничего я не запамятовал. Когда увидел пропущенныйзвонок с незнакомым номером… короче, я сразу про Арапченко подумал. Мне вообщемало кто звонит. В основном родственники. А здесь этот номер. Вот мне и пришлов голову, вдруг с тещей не заладилось, и он опять приехал. Я ему сначала намобильный позвонил, телефон отключен, а уж потом на этот номер, вдруг, думаю,правда, он. Но голос был незнакомый, я и успокоился.

Мобильный Арапченко в квартире, как и документы, необнаружили. В общем-то, не верить Сухову оснований я не имела, в самом деле всемогло быть именно так, хотя рассказ немного путаный и некоторые нестыковкиесть. Артем записал номер мобильного Арапченко, взглянул на Сухова с улыбкой изадал вопрос:

– Игорь Сергеевич, что вы делал в среду, примерно сшестнадцати до девятнадцати часов?

– В это время его убили? – Сухов опятьвздохнул. – В среду я дежурил.

– Кто-то может подтвердить, что в это время вы были насвоем рабочем месте?

– Ну… приезжали люди. По журналу можно проверить.

Конечно, ему ничего не стоило покинуть стоянку. Однако отместа его работы до дома, где Арапченко снимал квартиру, никак не меньшетридцати минут на машине. Выходит, отсутствовать он должен был минимум час.Рискованно.

– Я был на работе, – хмуро повторил он. –Проверьте. Вечером несколько человек машины ставили, правда, точное время я непомню.

– Проверим, – доброжелательно кивнул Артем. –На квартире убитого обнаружена крупная сумма денег. Вам ничего не известно о еепроисхождении?

– Ничего, – поспешно ответил Игорь Сергеевич. Дажеслишком поспешно, и в лице его наметилось беспокойство. Что-то об этих деньгахон знал. Или догадывался. И догадки эти ему по некой причине не нравились.

– Арапченко не говорил, что ждет поступления денег?

– В деньгах он очень нуждался, но ничего подобного неговорил. Машину он сразу после смерти жены продал, чтоб было на что жить.

– Что у него была за машина?

– «Жигули» вроде.

«Жигули» сорок тысяч долларов стоить не могли. Да и, имея наруках такую сумму, жаловаться одинокому отцу было бы грех. Следовательно,деньги появились не так давно. Мы вновь переглянулись с Вешняковым.

– Расскажите, как вы познакомились с Арапченко.

Сухов рассказывал торопливо и довольно бестолково. Вкратцеистория их дружбы, или скорее приятельских отношений, была такова. Вместеслужили почти двадцать лет назад, потом Арапченко из армии уволился. Через годпосле этого из Омска, где они тогда жили, он уехал на родину, в нашу область.Потом и Сухова перевели к нам, и через некоторое время они случайно встретилисьна рынке. Как водится, встречу обмыли. Арапченко рассказал, что живет в районе,откуда родом. Сюда приехал по делам, работает в коммерческой фирме, жизнью вполнедоволен. С женой, правда, успел развестись. Звал Сухова к себе на работу,обещал золотые горы.

– А где он работал? – спросила я.

– Вы что, шутите? – усмехнулся Сухов. – Этобыло лет пятнадцать назад, а то и больше. Я из армии увольняться не собирался,так что не очень-то голову себе этим забивал. Помню, какая-то частная лавочка.Когда Арапченко бывал здесь, мы встречались, но нечасто, так, от случая кслучаю. В последнюю нашу встречу он сказал, что женится и переезжает в Вологду,там у будущей жены дом, вроде тесть – мужик со связями, обещал пристроить. Онуехал и до февраля этого года я о нем ни разу не слышал.

– Как он вас нашел?

– Очень просто. Здесь, по месту службы, знакомыеостались, он спросил, ему ответили, где я теперь работаю. Вот и все.

Я опять-таки подумала, что все могло быть именно так. Втяжелой ситуации логично обратиться к бывшему сослуживцу. Тот оказалсяотзывчивым человеком и помог. Но что-то Сухов недоговаривал. И хоть старалсяказаться спокойным, нервозность ощущалась, и она не имела ничего общего сподозрениями в его причастности к убийству. По-настоящему он испугался толькораз: когда Вешняков сообщил ему о деньгах, найденных в квартире.

– Скажите, а человек по фамилии Лукьянов вам знаком?Лукьянов Александр Васильевич? – спросил Вешняков, и я непроизвольностиснула зубы, одного упоминания этого имени оказалось достаточно. В отличие отменя, Сухов на это имя никак не отреагировал. Подумал для порядка и головойпокачал:

– Нет.

– Арапченко при вас эту фамилию не упоминал?

– Никогда.

Что ж, на этом можно было и закончить. Я вышла из кабинета инекоторое время паслась в коридоре, наконец Сухов отправился восвояси, а меняпозвал Артем.

– Что скажешь?

– Черт его знает, – пожала я плечами.

– Алиби у него так себе. Кстати, соседка Арапченко полестничной клетке видела, как в его квартиру примерно в шестнадцать тридцатьвошел мужчина. Ничего определенного о нем сказать не может, вроде бы высокий ив темной куртке, видела его со спины и всего мгновение, зато услышала, какАрапченко произнес: «Вас не узнать».

– «Вас»? – насторожилась я.

– Говорит, именно так он и сказал.

– Она уверена, что слова эти произнес Арапченко?

– Он как раз дверь закрывал, еще кивнул ей.

– Довольно странно, не находишь? Будь это хорошийзнакомый, он сказал бы «ты».

– Необязательно. Если тот, к примеру, намного старшеили…

– Или что?

– Или человек, к которому обращаться на «ты» неудобнопо какой-то другой причине.

– К бывшему начальнику, например?

– И начальству, бывает, «тыкают».

– Но это вряд ли наш Сухов. Бывшие сослуживцы надружеской ноге. Считаешь, это и был убийца?

– Время его прихода самое подходящее. Ладно, дождемсяответа на запрос.

Ответ вскоре пришел. И поверг нас в легкий шок, все ещебольше запутав. Прежде всего у Арапченко не было никакой тещи, умерла она ещепять лет назад. А вот жена жива-здорова. Проживает в Тверской области и навстречу с дочкой не спешит.

В конце концов она все-таки приехала, и мне удалось с нейвстретиться. Девица лет двадцати ждала меня в кабинете заведующей домоммалютки.