Она развернулась к своим слушателям.

– Есть еще одно различие между уличной девкой и проституткой в… Как вы это назвали? Академии? Уличные девки не очень разборчивы.

– Как и райские птицы, если у вас есть чем их угостить, – иронично подчеркнул Алек.

– Да. Вам нужны… эм, угощения. Нанять уличную девку стоит столько же, сколько девушку из академии?

– Вряд ли. Уличные девки предложат свои услуги на улице за глоток виски и пару шиллингов.

Кендра подняла кусок грифеля и написала «деньги» в графе с информацией о субъекте.

– Он заплатил за девушку из академии. Скорее всего, из Лондона. Там есть много различных вариантов для охоты. Зачем ехать куда-то еще?

Алек посмотрел на нее:

– Вы говорите так, будто убийство девушки – это спорт.

– Для него это так и есть. Это не было убийством молодой девушки. Это нечто большее.

– Боже мой, – вздохнула Ребекка.

– И ему нужно было как-то доставить ее сюда. – Поезда еще не появились. Значит… почтовая карета или лошадь?

Ребекка размышляла, нахмурившись.

– Он мог бы появиться с ней на публике?

Алек скривил губы.

– Сомневаюсь. Для этого ее покровителю пришлось бы серьезно раскошелиться.

– То есть это было не свидание с фермером, – медленно произнесла Кендра.

– Это должен быть очень богатый фермер. Содержатель публичного дома никогда бы ее не отпустил, и девушка никогда бы не уехала, если только…

– Она не получила повышение, – закончила за него Кендра, заслужив осуждающий взгляд.

– Не рассматривал это именно таким образом, но да.

– Тогда это правда, – сказала Ребекка, уставившись на нее. – Этот возмутительный слух о том, что этот сумасшедший… один из нас.

– Если вы имеете в виду кого-то из высшего сословия, то да. – Кендра заметила удивление на лице женщины и вспомнила слуг, которые столпились вокруг нее за завтраком. – Вы думали, что он рыбак или, может, цыган? Потому что виновник этого не может быть кем-то, кого вы знаете?

Голубые глаза вспыхнули, затем их взгляд стал ледяным.

– Может, вы знаете таких извергов, мисс Донован. – Ее выговор, знак принадлежности к высшему обществу, был настолько четким, что звучал почти как оскорбление. – А я нет.

– Вообще-то… вы знаете.

Ребекка набрала воздух в легкие, ее прежняя дружелюбность пропала. Сейчас она выглядела аристократкой до кончиков пальцев.

Кендра вздохнула, но не отрывала от нее взгляд.

– Думаю, вы могли бы помочь этому расследованию, но если вы не можете справиться с этим… – Она пожала плечами.

Вторая женщина посмотрела на нее со злостью.

– Я могу… справиться с этим.

Эта фраза была явна незнакома леди Ребекке, но она уловила суть. Кендре начинала нравиться эта леди.

– Отлично. И вообще… – Она вспомнила вчерашние слова Дэлтона и испытующе посмотрела на девушку. – Как хорошо вы рисуете портреты?

Этот вопрос озадачил Ребекку.

– Вы хотите, чтобы я нарисовала ваш портрет?

– Не мой…

– Черт возьми. Мы уже сказали вам, это неподобающе, – огрызнулся Алек.

Кендра сделала вид, что не слышала.

– Мы собираемся распространить описание девушки, и тут нам поможет сыщик. Гораздо эффективнее будет иметь фотографию, то есть какой-то набросок.

– Вы хотите, чтобы я написала умершую?

– Нарисовать углем или пастелью, наверное, быстрее. – Она взглянула на герцога. – Извините, но так будет лучше.

– Это из ряда вон… – запротестовал Алек.

– Не знала, что ты такой зануда, Сатклифф, – не дала ему договорить Ребекка, ее выражение лица было снова веселым. Кендра заметила блеск радостного возбуждения в васильковых глазах. – Я это сделаю. Когда?

Губы Кендры скривились в иронической усмешке, которую присутствующие никогда бы не смогли понять:

– Я всегда говорю, что нет времени лучше настоящего.

Алек схватил Кендру за руку, прежде чем она успела вслед за герцогом и Ребеккой выйти из классной комнаты. Этот жест застал Кендру врасплох, физический контакт был словно удар тока.

– Зачем вы вмешиваете леди Ребекку в это? – спросил он.

Он отпустил ее, и Кендра выдохнула. Но у нее снова перехватило дыхание, когда он поднял руку, уперся ладонью в деревянную раму двери и встал так, что преградил ей путь. Она находилась достаточно близко, чтобы рассмотреть золотистые пятнышки вокруг зрачков его зеленых глаз, достаточно близко, чтобы почувствовать его запах, смесь чистого белья, кожи, какого-то мыла и мужского тела, уникальный запах этого человека.

– Ну? – повторил он с нетерпением, так как она молчала.

Она откашлялась.

– Я уже сказала, мне кажется, она будет полезна для расследования. Если она нарисует лицо мертвой девушки, у нас будет больше шансов узнать, кто она, чем с помощью устного описания. – Она сделала паузу, затем пожала плечами. – И вообще, неплохо иметь и женский взгляд на вещи.

Алек нахмурился:

– А у вас, черт возьми, какой взгляд?

«Взгляд человека из двадцать первого века», – хотела сказать Кендра. Вместо этого она снова пожала плечами.

– Тогда взгляд аристократки. Как я уже говорила, я думаю, что мы имеем дело с кем-то из вашего класса, лорд Сатклифф.

– Только вот к какому классу принадлежите вы, мисс Донован? – спросил он мягко.

Он смотрел на нее так пристально, что Кендра неожиданно для себя замялась. Она взяла себя в руки и оправила свою одежду.

– Я служанка.

– Странно. Именно так я и говорил герцогу. – Он улыбнулся, но улыбка не коснулась чистой и холодной зелени его глаз. – Я хотел сказать, кто вы такая, мисс Донован?

Кендре казалось, что он будто спрашивает ее: «Что вы такое?» Но, возможно, она придала этому вопросу слишком большое значение – годы, проведенные под микроскопом, когда она была скорее научным экспериментом, чем ребенком, сделали ее чувствительной.

Она продолжала молчать. У нее на самом деле не было выбора. Она едва ли могла сказать ему правду.

Он выпрямился и отошел назад.

– Я буду пристально следить за вами.

Уже не первый раз Кендра подумала, что, несмотря на его элегантную одежду, аристократический акцент, изящество и родословную, в маркизе было что-то темное, какая-то опасность.

– Это звучит почти как угроза, – сказала она.