– Нам в одну сторону, – защебетала я, – в метроотвратительная липкая духота, а в моей машине работает кондиционер.И потом, мне так неудобно за устроенный скандал. Дайте возможностьискупить вину!

Маечка засмеялась и села на переднее сиденье.

– Разве это скандал, знали бы вы, как некоторыеразговаривают.

Время в пути мы провели более чем мило, поболтали о новинкахкосметики, о том, какие каблуки будут в моде осенью, и сравнили духи «Шисейдо»с парфюмерией «Ланком».

Наконец «Пежо» прибыл на Обручева. Маечка показала наблочную башню:

– Мне сюда.

– Надо же! И мне тоже.

Мы вместе дошли до подъезда и вознеслись на девятый этаж.Майя остановилась возле двери, обитой красным дерматином.

– Я пришла.

– Я тоже.

Девушка непонимающе уставилась на меня:

– Вы сюда?

– Да.

– Но тут я живу.

– Одна или с родителями?

– Одна.

– Значит, никто не станет возражать, если я зайду к вам вгости?

Маечка прижалась к стене:

– Зачем?

Я решила идти напролом:

– Майя, тебе деньги нужны?

– Вы встречали человека, который на такой вопрос отвечал«нет»? – одними губами усмехнулась девушка.

– Тогда открывай дверь.

Маечка стала рыться в сумке.

– Что-то не пойму.

– Не на лестнице же нам разговаривать!

Она кивнула и распахнула дверь:

– Входите.

Я вошла в темный, душный коридор. В воздухе пахлопылью и каким-то лекарством, то ли валокордином, то ли валерьянкой.

– Идите на кухню, – велела Майя, – да не снимайтетуфли, из машины же.

Мы втиснулись в крохотное пространство, до отказа забитоешкафчиками и столиками.

– Тесно тут, – вздохнула Майя, – вдвоем не встать.

– Вы бы холодильник в коридорчик вытащили, –посоветовала я, – мы в свое время в Медведкове так поступили, сразупросторней стало. Попробуйте, столько свободного пространства появится.

– Вот еще, – скривилась Майя, – была охота!Недосуг улучшениями заниматься! И вообще, вы чего от меня хотите?

– Тебе деньги нужны?

– Вы уже спрашивали!

– Очень?

– Издеваетесь, да?

– Нет, – покачала я головой, – ни в коем случае.Тебе представилась возможность заработать, причем без особого труда.

Майя вытащила сигареты «Вог». На мой взгляд, чем куритьподобную дрянь, лучше перейти на жвачку, во всяком случае, вкус во рту неизменится: что «Вог», что «Орбит», но от второго меньше вреда здоровью.

– Так не бывает, – совершенно справедливо заявилаМайя. – за ерунду не платят, а бесплатный сыр лежит только в мышеловке.

– Правильно мыслишь, – кивнула я, – только япредлагаю тебе не сыр, а шоколадную конфету, их, как правило, в мышеловки некладут.

Майя усмехнулась.

– Что я должна делать? Никак не пойму.

– Всего лишь ответить на маленький, очень простой вопросик,и получишь зеленые бумажки, которые можно обменять в магазинах на кучувеликолепных вещей.

– Ну, – уставилась на меня Майя, – задавайтевопрос, только имейте в виду, я в ОМО-банке самая распоследняя птица. Никакихшифров и кодов не знаю. Если задумали чего украсть, помочь не могу, не у меняинформация, тут надо с Леной Веретенниковой говорить. Коли отстегнете немного,познакомлю с ней, но без всяких гарантий. Веретенникова такая, она послатьможет!

Я тихо радовалась, слушивая это заявление. Да, расчетоказался верен, Маечка абсолютно беспринципна, нечистоплотна и ради денегготова на все. Приняла меня за криминальную личность, задумавшую аферу сбанком, и ничтоже сумняшеся готова помочь. Мне не нравятся такие люди, ни зачто бы не стала дружить с Майей, но в этом случае она мне очень полезна, вопросупрется лишь в сумму.

– Не волнуйся, – улыбнулась я, – если кто и знаетответ на вопрос, так это ты! Скажи, вы дружили с Андреем Винтусовым?

Майя презрительно фыркнула:

– Дружили! Скажете тоже. Он за мной бегал, прямо по пятамходил, дикий урод и идиот, из чистой жалости согласилась с ним дело иметь. Нуникто с парнем ходить не хотел – такой дурак, одна я слишком добрая. Онмне так в любви клялся, так…

– Ладно, это неинтересно. Значит, с Винтусовым была дружба.

Майя хихикнула:

– Можно и так сказать.

– Жили вместе?

– Ага.

– И сколько?

– Года три.

Я усмехнулась про себя. Три года из жалости не станешьвозиться с парнем, убежишь раньше.

– Зачем же тогда открыла на его имя карточку?

Майя поперхнулась:

– Какую?

– VISA.

– Ну…

– Только не ври, – предостерегла ее я, – не надо.На счету лежало десять тысяч долларов.

Маечка покачала головой:

– И как только вы узнали! Неужели Алиска растрепала!

– Это кто такая?

– Алиса? Подруга моя ближайшая. Вечно я из-за доброты своейстрадаю.

– Рассказывай по порядку.

Майя прищурилась.

– Сколько?

– Чего?

– Денег сколько дадите?

– Сто долларов.

– Это смешно.

– Ладно, двести.

– Мой рассказ стоит тысячу!

– С ума сошла!

– Нет, такова цена.

– Триста.

– Девятьсот.

– Четыреста.

– Восемьсот.

– Пятьсот.

– Семьсот.

– Хватит, – рявкнула я, – больше полтысячи ни зачто не дам, не так уж мне и нужно твое повествование!

Майя снова потянулась к пачке «Вог».

– Ладно, нельзя, конечно, быть такой доброй, да фиг с вами!Гоните баксы.