Тетки с табличками обнаружились точно в указанном месте. Они доедали шаверму, сидя на лавочке возле воинских касс, и хохотали над чем-то, да так беззаботно, будто вовсе и не на вокзале ночь коротали, а, например, в лесу у костра. Казалось, еще немного, они достанут гитары и запоют знаменитую бардовскую песню «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!». На Каурова сразу повеяло от них теплом домашнего очага.

— Мужчина, вам комната нужна? — одна из теток, увидев Геннадия, безошибочно, хоть он и не имел вещей, почуяла в нем клиента. Тетка была огромного роста, наверное, под метр девяносто. Каурова удивило, что такой выдающийся человеческий экземпляр зарабатывает на жизнь сдачей комнат на вокзале.

— Да надо бы ночь перекантоваться.

— Регистрация требуется?

— Нет, я в Петербурге живу. Просто обстоятельства так сложились.

— Восемьсот рублей заплатишь?

— А что за комната?

— Самая лучшая. Двенадцать квадратных метров, телевизор, софа, чистые простыни. Тут через дорогу, на Лиговском.

— Телефон есть?

— Обязательно. И ванну можете принять и ужин себе сготовить — на кухне газовая плита и холодильник, а на первом этаже — круглосуточный магазин.

— О’кей, — согласился Кауров. — Когда можно поселиться?

— Да прямо сейчас и пойдем.

Через пять минут они уже входили в темную парадную старинного дома. Женщина-богатырь продолжала расхваливать преимущества будущего кауровского жилья:

— Здесь, за лестницей, — черный ход, пройдете во двор, потом через две арки, и вы на Пушкинской улице, а там чуть подальше метро «Владимирская». Ну а тут, на вокзале, «Площадь Восстания». Сразу две станции близко. Очень удобное расположение.

Поднялись на последний, пятый этаж. Из-за старой, обитой коричневым дерматином двери раздавались какие-то крики.

— Постояльцы гуляют, — объяснила хозяйка квартиры. — Там помимо твоей — еще пять комнат. Три уже сданы.

Женщина заскрежетала ключами и впустила Геннадия в длинный узкий коридор, упиравшийся в кухню. На кухне в табачном дыму в обнимку сидели нетрезвые мужчины и женщины. Первые были в майках и спортивных штанах, вторые — в мини-юбках. Кауров издали разглядел на столе две бутылки водки и бомбу лимонада. И еще разглядел, что одна из женщин была без верхней одежды — в бюстгальтере. «Притон какой-то!» — подумал Геннадий.

— Сюда, милости просим, — богатырша толкнула одну из дверей и щелкнула внутри выключателем. В комнате и вправду стояла софа. Был и обещанный черно-белый телевизор — он стоял прямо на полу. Над софой висел затертый в некоторых местах до дыр головами постояльцев гобелен с изображением огромного кабана. Другой обстановки в комнате не было.

— А телефон? — недоуменно спросил Кауров.

— Телефон на кухне, — широко улыбнулась квартирная хозяйка. — А две ближайшие двери к ней — туалет и ванная. Газовой колонкой пользоваться умеете?

Кауров отрицательно мотнул головой.

— Пойдемте, я вам покажу.

Но Геннадий отказался от любезного предложения, решив не принимать ванну в этой квартире — еще подцепишь какую-нибудь заразу.

— Ну тогда давайте рассчитаемся.

Пока Кауров доставал деньги, женщина как-то очень уж пристально смотрела на бумажник жильца. Геннадия это напрягло.

— Может, тебе девочка нужна? — поинтересовалась хозяйка, перейдя на шепот.

— Нет, спасибо, в другой раз, — отказался Кауров, живо представив себя тоже сидящим на кухне в обнимку с какой-нибудь вокзальной шмарой в дешевой мини-юбке.

— Зря. Есть хорошие девочки, чистенькие — студентки-гимнастки из института Лесгафта. Я и сама его когда-то заканчивала.

На долю секунды Геннадия посетило желание хоть ненадолго забыться в женских объятиях, но он не поддался на дьявольские уговоры. Да и не поверил насчет студенток.

В этот момент в дверном проеме показался подросток лет пятнадцати в трусах.

Поймав удивленный взгляд Каурова, женщина пояснила:

— Артурчик, из дома сбежал, прихватив все родительские сбережения. Уже неделю живет у меня. Велосипед купил, магнитофон, питаться ходит исключительно в рестораны. И уже два раза тех самых студенток на ночь заказывал.

«Боже, куда я попал!» — подумал Кауров. Ему захотелось поскорее остаться одному в комнате и забаррикадироваться изнутри. Но сначала он обязательно должен был позвонить Полине.

Сразу же как только хозяйка покинула квартиру, Геннадий вышел на кухню. Телефон стоял на холодильнике. Чтобы подойти к нему, требовалось протиснуться мимо двух человек, сидящих на табуретках, — осоловевшего мужика в трениках с огромными татуировками на плечах и той самой девицы в бюстгальтере. Мужик уже никого и ничего не замечал, уставившись в тарелку с остатками копченой рыбы, но при этом не выпускал девицу из крепких объятий. Та посмотрела на Каурова с профессиональным интересом. Второй мужчина, сидевший напротив, казался намного трезвее приятеля.

— Ты сосед новый, что ли? — спросил он Каурова.

— Да, сосед, на одну ночь.

— Выпьешь с нами, сосед? — при этих словах рука мужика взмыла над бутылкой «Распутина». Но Геннадий остановил ее полет.

— Благодарю, мне уже хватит сегодня. Я позвонить пришел.

— Ну так звони! — великодушно разрешил мужик.

Кауров пролез к телефонному аппарату, с волнением начал вращать его диск.

— Алло!!! — после первого же гудка прокричала в телефонную трубку Полина.

— Поля, это я. Ты только не волнуйся, у меня крупные неприятности. Я, может, даже чуть не погиб, — прикрыв трубку ладонью, быстро вполголоса заговорил Геннадий.

— Где ты? Что с тобой? — начала допытываться жена.

— Утром, утром тебе все объясню. Ситуация экстраординарная!

В этот момент, как назло, пьяный мужик сказал что-то такое, что обе девицы громко захохотали. Полина не могла не услышать этот вульгарный смех.

— Гена, ты с кем там? Опять за старое, да?

— Поля, верь мне, пожалуйста! Это недоразумение. Скоро ты все поймешь, — отбарабанил Кауров в свое оправдание и тут же от греха подальше опустил трубку на рычаг.

«Животные, настоящие животные», — подумал он про людей на кухне, на всякий случай подпер дверь в своей комнате телевизором, прямо в одежде рухнул на софу и мгновенно заснул.

Он проснулся без всякого будильника в полшестого утра. До открытия метро оставалось пятнадцать минут. Кауров вышел из комнаты. На кухне среди грязных тарелок, навалившись на стол, спал татуированный мужик. Дверь в одну из комнат была полуоткрыта. Геннадий не удержался и заглянул туда. Обе вчерашние девицы, завернувшись в простыни, почему-то спали прямо на полу, там же была разбросана их одежда, а второй мужик, совершенно голый, возлежал на кровати с открытым ртом и храпел. Рядом с ним валялись две частично вскрытые пулеметные ленты дешевых отечественных презервативов. Еще сутки назад Кауров при виде такого зрелища, наверное, испытал бы гадливость. Но сейчас он мысленно позавидовал безмятежному сну этой троицы. Их не выслеживал неизвестный враг, и никто не пытался их грохнуть.