— это будет неплохо, — рассмеялась она, приглашая на кухню. — Всю ночь не могла заснуть, хоть и наглоталась таблеток. Духи как с ума посходили, всё им неймётся. А под утро началось обратное эхо, чувствовала?

— Ещё раньше появился запах, — говорю, нахмурившись. — Как и всегда, так не вовремя! Ты уедешь?

— Ни один из экстрасенсов не может находиться рядом с афтершоком, это слишком болезненно. Мы реагируем не так, как вы.

— Да, конечно. Всё время забываю. Наверное, поэтому вас так много в Москве — здесь такие события редки, — подмигнула, указывая на свёрнутую в трубочку газету с аршинным заголовком: «Белый маг Вениамин Чёрный избавит вас от порчи, сглаза и…»

— Не ёрничай, контингент иногда требует подобного. А у нас бизнес — любой каприз за ваши деньги, — женщина рассмеялась, запихивая газету в мусорку. — Смотрю, ты повеселела. Когда говорили, по голосу слышно было и усталость, и тоску, и подступающую депрессию. Что изменилось?

— Скажем так, смирилась. Ты меня знаешь — настроение скачет, как кролик, — говорю, располагаясь на стуле с мягкой спинкой. — Я принесла вещи одного из медиумов, надеюсь поможет.

— Хм. Ты ко мне теперь приезжаешь только чтобы поговорить по мёртвому телефону, да? — женщина покачала головой, разливая настой по чашкам. — Не любишь, когда тебя отчитывают, понимаю.

— Да о чём речь. Сама знаешь, бедовая я, — улыбаюсь вымученно, подув в чашку, остужая слишком горячий напиток.

— Ты хочешь мне что-то рассказать, но боишься. Говори уж, иначе меня любопытство замучает.

Она присаживается напротив, уютно умостившись в широком мягком кресле и накинув на ноги шерстяной плед. После праздника Катя всегда мёрзла, мертвецы не отличаются теплом. Мне бы отказаться от затеи или перенести на другой день, но липкий страх, поселившийся вдоль позвоночника после ночного столкновения Марго с Михаэлем, не даёт опомниться. Всё нужно решить, как можно скорее. Мы должны знать, с чем имеем дело.

Отставив чашку, откинулась на спинку стула и отвела взгляд.

— Я кое-что сделала для того, чтобы вытащить Марго с Изнанки. Кое-что запретное пронесла на ту сторону.

— Ха, — Катерина не выглядела удивлённой, словно она знала, что вся история закончится чем-то подобным.

Потерев ладони, а затем сжав их в кулаки, выложила всю историю от начала до конца, не забыв присовокупить ночное происшествие и столкновение с чёрным псом.

— Пёс? За тобой охотиться адский пёс?!

Катя как будто не слышала, что я натворила. Единственное, что её по-настоящему взволновало, так это встреча с адским псом.

— Я не уверена, что это он. Боже, да кто в последний раз встречал настоящую гончую? Собака Аннуна или как там её ещё называют. Мне кажется, этот зверь послан Чёрным человеком. У Михаэля же есть Белый пёс, так почему бы и Клаусу не иметь Чёрного?

— Это логично. Но не отвечает на вопрос, чего он добивается. Как мы обе знаем, Клаус понятия не имеет, где ты живёшь. Более того, из духов о твоём доме знает только Михаэль.

— Попрыгунчик теперь тоже в курсе. Вопрос только в том, сколько времени потребуется Клаусу, чтобы добраться до него?

Вожу пальцем по кромке чашки, напряжённо рассматривая плавающее по поверхности чаинки. В какой-то миг они, буквально на секунду, сформировались в пса, воющего на луну. Дёрнула чашку, расплескав чай. Катерина уже подносила тряпку, вытирая стол, а затем негромко вздохнула, вышла из кухни. Вернувшись, принесла аромалампу с маленькой бутылочкой мандаринового масла.

— Для создания новогоднего настроения и успокоения расшалившихся нервов, — пояснила она с улыбкой. — Что могу сказать, Элли ты поступила опрометчиво. Но зная, чем всё могло обернуться — не могу судить. Ты сделала всё, что могла.

— И как всегда криво, как я люблю. Теперь Клаус наверняка развлекается с новой игрушкой, вспоминая забытые навыки. А я даже не знаю, где сейчас можно достать настоящий ловец снов! Это же теперь часть декора, чем реальная защита.

— Я поспрашиваю, вдруг что и найду, — кивнула она.

***

— Ты готова?

Мы опять сидим за тем же самым столом, только теперь нас двое, не считая настырной кошки. Взявшись за руки в темноте при свете одинокой свечи. В кольце рук на столе женская кофточка, расчёска и губная помада. Вещи, которые забрала сегодня утром у Чтеца. Он был знаком с Полиной: хороший медиум, старательная, всегда выкладывалась на сто процентов. Её территория — романтика, несчастные влюблённые и те, кто ждут свои половинки на той стороне. Она никогда не была общительной, одиночка, как и многие другие. Наверное, в этом причина, почему мы так долго не замечали очевидного. Ведь на самом деле мы беззащитны перед призраками. Никто из нас не способен навредить духу, но и они в ответ нам никогда не вредили. Мы были связаны. А теперь всё идёт не так.

Катерина сжимает пальцы, смотрит внутрь себя, видно, как белки глаз под закрытыми веками ходят туда-сюда, как у человека, видящего страшный сон. Мне больно от её хватки, но мысль о синяках кажется такой далёкой. Здесь, в этой комнате всё уплывает, реальность меркнет, мы зависаем меж двух миров.

Свеча дрожит, истончается до тонкой вытянутой линии, поднимающейся почти до самого потолка. Со всех сторон зазвучал негромкий шёпот, разбивающийся на истеричный смех и плач, глубокое с надрывом дыхание и шипение, как у умирающего. Тени уплотнились, свет почти растворился и вокруг как будто полетели сотни чёрных как смоль птиц. Перед нами пало перо и Катерина открыла глаза тёмно-вишневого цвета.

— Говори, — голос женский, но более глубокий, более низкий, принадлежащий совсем другому человек.

— Полина. Это ты?

Я видела её всего пару раз на общих собраниях, нас ничто не связывало и сейчас уже жалела, что не взяла с собой Чтеца. Присутствие человека, который хорошо знает её, помогло бы усилить связь и расположить девушку.

— Да, — голос усталый и тусклый. — Я знаю тебя, ты ученица Белого человека, ты проклятая Элли, мешающая моему Господину.

— О чём ты говоришь?! — ошарашено спрашиваю, подаваясь вперёд, не замечая, как усиливается шелест крыльев, как много перьев падает на стол, рискуя погасить единственный тонкий свет, разгоняющий тьму.

— Он убьёт тебя, мерзавка, — тональность меняется, но слова как будто из-под палки.

Катерина гнётся, пригибаясь к столу, выворачивая шею. Губы искривились в мерзкой улыбке, взгляд почернел, белки потерялись, кожа выцвела, а ногти сжали мои запястья и с силой притянули лицом к лицу.

— Или ты думала, что я не найду тебя, дрянь?!

Кошачий вой, вздыбленная шерсть, царапины на руках, крик и всё светопреставление смешалось перед глазами.

***

— Теперь мы точно знаем, что Полина у него.