– Как дела с твоим веб-сайтом?

Она отворачивается от пьяных на танцполе, по недоразумению возомнивших себя танцорами.

– Все хорошо, – радостно отвечает она. – Алекс – мастер своего дела. Об остальном пока что умолчу. Сама увидишь, когда сайт будет готов.

Я киваю в такт музыке – очередной популярной песенке. Это знак?

– А деловые отношения? – спрашиваю я после робкой паузы. Это искренний интерес, сам Алекс меня больше не волнует, он – прошлое.

Нана пожимает плечами.

– Полная гармония, если ты на это намекаешь. Все в строго профессиональных рамках. Хотя иногда он задает вопросы о тебе.

Я закатываю глаза.

Алекс сдержал слово: пригласил меня к себе домой на обед в воскресенье, после Валентинова дня. Но я в дружеском стиле отклонила приглашение: сказала, что теперь посещаю местную церковь, это гораздо ближе. Он продолжил писать мне в мессенджере. Чтобы он не насторожился, я отвечала. Но когда он позвал меня выпить в следующую пятницу, я поняла, что пора прервать контакт, и отправила ему голосовое сообщение с объяснением, что слишком занята и заморочена поиском работы, чтобы отвлекаться, и что сообщу ему, когда освобожусь.

– Вчера нам тебя недоставало, – говорит Нана, завладевая штурвалом нашего разговора. Видя, что я хмурюсь, она объясняет: – На преддевичнике у Рейчел. Почему ты не пришла? Из-за своей невинной лжи?

– Из-за приступа головной боли.

Нана не пытается скрыть раздражение.

– Рейчел замучила меня вопросами про тебя и Алекса…

– И что ты отвечала? – Я так кричу, что на меня оглядывается проходящий мимо мужчина.

– Отвечала, что мы обе зашиваемся и никак не найдем время поболтать…

– Что сказала на это Ола?

Нана складывает руки на груди.

– Представь, ничего. И хватит смотреть на меня как на лисицу, застигнутую врасплох в курятнике. Пойми, Инка, ты не можешь все время избегать девчонок. В эту субботу девичник Рейчел!

К моему облегчению, звучит «Umbrella» Рианны, вернее, его дурацкий ремикс.

– Это сигнал! – Я хватаю Нану за руку и, преодолевая ее сопротивление, тяну за собой на потный танцпол.

Возвращение к себе

Пятница

История браузера:

Отговорки, чтобы не ходить на девичник к кузине – Reddit

– Как дела у вас с Алексом? – спрашивает тетя Блессинг, перерезая нитку. У меня дежа-вю: снова я сижу на полу, зажатая тетушкиными коленями, у нее в гостиной, только в этот раз она избавляет меня от парика. – Помнится, в последний раз ты говорила, что мой совет сработал и он придет к тебе пообедать.

– Ничего не вышло, – отвечаю я. – Лучше не будем об этом, хорошо?

– Хорошо. – В комнате снова тихо, слышно только, как она режет нитки. – На другую тему: дали о себе знать некоторые мои друзья. Они согласны спонсировать показ моделей Наны, представляешь?

– Да, Нана сказала мне вчера. Еще раз спасибо, тетушка.

Снова тишина. Тетя Блессинг откашливается.

– Есть новости с рабочего фронта?

– Нет! – отрезаю я. – После волны отказов, о которой я докладывала, – глухое молчание. Рекрутинговые агентства тоже меня игнорируют.

– Ты напоминаешь им о себе?

– Один, видите ли, в отпуске. А другим – да, напоминаю. Бывает, даже дважды в неделю.

– Ммм… – Тетя Блессинг наклоняет мне голову. – Странно как-то. Я думала, что раз у тебя в резюме целый Godfrey, то от предложений не будет отбоя. Ты просишь интервьюеров о фидбеке?

Я усмехаюсь.

– Не прошу – умоляю! Просто всегда находится кто-то, превосходящий меня опытом. Я уже прямо на пороге, но в дверь не вхожу.

Тетя Блессинг бросает мне на колени пучок спутанных искусственных локонов. Где их былой блеск? Я отправляю акрил в мусорную корзину, стараясь не вспоминать, во сколько мне обошлось это удовольствие.

– Ты же знаешь поговорку… – бормочет она, берясь за следующий пучок.

– Да, чернокожие должны стараться вдвойне.

– Нет, то есть да, но я имела в виду немного другое. – Пауза. – Я намекала, что эти отказы наверняка происходят не просто так. Ты уверена, что тебе нужен этот инвестиционный банкинг?

– Меня не интересует работа в благотворительности, тетушка.

– Я не говорила о благотворительности. Просто о смене направления. – Я чувствую на затылке ее дыхание. – Как относится ко всему этому твоя матушка?

– Ты о чем? – Я очень стараюсь не выдать себя дрожью в голосе.

– О том, что ты все еще без работы, – объясняет она. – Могу себе представить, как она переживает.

– Это да, – соглашаюсь я с гримасой. И ведь не вру: мать всегда за меня переживает.

Я провожу пальцем по своим тугим косичкам, оставшимся без искусственных вплетений. Странно будет видеть себя в зеркале без них…

– Инка?

Так я и знала! Неужели нельзя без этого?

– Я не хотела тебе предлагать, не зная о твоем отношении к смене сектора, но недавно я познакомилась с сотрудником одного небольшого инвестиционного банка. Попросить его использовать свои связи?

– А можно? – От воодушевления я начинаю вертеть головой.

– Конечно, – отвечает она с ласковой улыбкой. – Не припомню его должность и даже название банка, но то, что у него крупная должность, знаю точно. Его зовут Терри Мэттьюс. Ничего не могу обещать, но переговорить переговорю. А дай-ка… – Она встает. – Вот прямо сейчас ему напишу.

Она шлепает босыми ногами к столику, на котором заряжается ее телефон, берет его и быстро пишет со странной улыбкой на лице – с такой обычно обращаешься к другу с чем-то остроумным, веселым.

Я вдруг понимаю, что уже поздно, десятый час – по-моему, поздновато, чтобы обращаться к кому-то, с кем поддерживаешь сугубо деловые отношения. Другое дело, если связи не только деловые…

– Тетушка… – Я чешу зудящую голову, очень стараясь погасить расползающуюся улыбку. – Как ты познакомилась с Терри? Ты говорила, кажется, о… – Ни о чем таком она, конечно, не говорила.

– Просто на деловом собрании, – отвечает она как ни в чем не бывало. – Мы обменялись визитными карточками, стали созваниваться. – Она возвращает телефон на прежнее место, садится, не глядя на меня, на диван и опять сжимает меня коленями.

Она снова принимается за мою голову, не видя мою улыбку до ушей. Кого она пытается одурачить?

Оставшись без парика, я встаю перед ее зеркалом в бамбуковой раме и дергаю себя за кончики волос, обсыпанных перхотью и испачканных старым фиксатором.

– Как бы не начать лысеть… – бормочу я. – Полюбуйся! – Я подставляю лоб ей под нос.

– С паранойей надо бороться! – Она со смехом отталкивает мою голову.

Как следует возмутиться мне мешает вибрация телефона. Мы с тетушкой смотрим на диван. Звонит мама.

– Я ей перезвоню, – говорю я, но тетя Блессинг уже приняла звонок. –