Я пожала плечами. Железнодорожный мост не предназначен дляпеших прогулок, но какое-то подобие тротуара здесь все-таки было. Оставалосьнадеяться, что мы минуем мост до того, как появится очередной поезд. Я шлавпереди, Павел сзади. До конца моста оставалось с десяток метров, когда япочувствовала беспокойство, едва различимый сигнал тревоги. Я резко повернуласьи замерла с открытым ртом. Павел был в нескольких шагах от меня: взглядисподлобья, в вытянутой руке пистолет.

– Ты… – ошалело начала я, не понимая, чтопроисходит. И в этот момент грохнул выстрел. Меня швырнуло на ограждение моста,Павел сделал шаг и выстрелил еще дважды. Я закричала, чувствуя, как меня отудара подбросило вверх, и стала заваливаться на спину. Кувырок и огненныйвихрь.

Очнулась я с ощущением странной легкости. Я как будто плылапо гладкой поверхности воды, и неторопливый поток уносил меня все дальше идальше. «Река», – пришла догадка. Мост через реку, я лечу вниз. Но как же…Я слабо шевельнула рукой, она уперлась во что-то мягкое, я открыла глаза, но впервое мгновение ничего не увидела, глубоко вздохнула и попыталась понять, сонэто или все происходит в реальности. Глаза начали привыкать к темноте. Серыйконтур окна, в следующий момент рядом с моим ухом что-то щелкнуло и вспыхнулсвет. «Фонарь», – догадалась я. Так и есть. Комната с бревенчатыми стенами,потолок из широких досок. Кровать. Я повернула голову и в трех шагах от себяувидела темный силуэт. Мужчина, высокий. «Павел, – мелькнуладогадка. – Конечно, Павел. Кто же еще?» Я прыгнула с поезда и, должнобыть, здорово тюкнулась головой, и все остальное: мост, пистолет в его руке,выстрелы – мне просто привиделось. Я вздохнула с облегчением, но тут мужчинасделал шаг, оказался в круге света, и стало ясно: это вовсе не Павел. Онпоставил фонарь на прикроватную тумбочку, пододвинул ногой стул и сел в изголовье.Теперь я хорошо видела его лицо. Красивое. И какое-то неправильное. Все изострых углов, асимметричное, но мне оно все равно показалось красивым. Может,из-за его улыбки. Улыбка была немного грустной, и я решила, что это очереднойсон, но тут незнакомец произнес:

– Привет. – И коснулся рукой моих губ. Пальцы унего были горячие, я чувствовала их на губах и поняла: никакой это не сон.

Я замерла, только сейчас сообразив, что лежу совершенноголая, прикрытая одеялом. На левом плече тугая повязка. Значит, все было вдействительности: мост, выстрелы… Где я?

– Ты кто? – спросила я, резко отстраняясь.

Улыбка исчезла с его лица. Он нахмурился и молча смотрел наменя, о чем-то размышляя.

– Ты кто? – повторила я, срываясь на крик.

– Успокойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Сейчастебе надо уснуть. А потом поговорим.

– Где я? Что с Павлом? Кто ты такой, черт возьми?

– Тихо, тихо, – шепнул он, склоняясь ко мне, исовсем рядом я увидела его глаза. В свете фонаря они отливали золотом. Чернаяточка зрачка. – Все хорошо, – сказал он, и я как-то вдругуспокоилась.

Когда я вновь пришла в себя, комнату заливал солнечный свет.Приподнявшись, я потерла глаза. Рука не беспокоила, хотя тугая повязкасковывала движения. Я не спеша огляделась. Комната была небольшая, кровать, дветумбочки, узкий диванчик, на нем лежали подушка и свернутый плед. В углувалялся раскрытый рюкзак, рядом с ним ворох одежды. Мужской. Откинув одеяло, яосторожно встала и тут вспомнила, что спала в чем мать родила. На цыпочкахпрошла к рюкзаку, взяла футболку и поспешила одеться. Футболка была мне почтидо колен, короткие рукава смешно топорщились. Я заглянула в открытую дверь. Тамоказалась кухня. У плиты спиной ко мне стоял хозяин дома и что-то помешивал вкастрюльке.

– Эй, – окликнула я.

Он не оглянулся. Я прошлепала в кухню, встала рядом и вновьпозвала:

– Эй.

Он резко повернул голову.

– Привет, – сказал тихо и улыбнулся.

Теперь, при свете дня, я могла его как следует рассмотреть.Темные волосы падают на лоб, глаза светло-карие, чуть раскосые. Короткий прямойнос, тяжелый подбородок. Я настороженно приглядывалась к нему, чувствуя едвауловимый запах опасности, и вместе с тем… тревогу постепенно сменял покой, какбудто я твердо знала: рядом с ним мне ничего не грозит. Довольно странно,учитывая тот факт, что я о нем знать ничего не знала.

– Проснулась? – спросил он.

– Не уверена, – буркнула я.

Он засмеялся.

– Сейчас будем завтракать. – Мужчина повернулся кплите, а я, решив не церемониться, опять спросила:

– Ты кто?

Он не обратил на вопрос внимания.

– Не хочешь отвечать? – Я схватила его за руку.

Он повернулся, посмотрел с недоумением.

– Садись за стол, все будет готово через пять минут.

Слова он произносил как-то странно. Я подошла к столу возлеокна, продолжая за ним наблюдать.

– Что будет на завтрак?

Он повернул голову, вроде бы не зная, что ответить.

– Говори, пожалуйста, громче, – помедлив, произнесон. – У меня контузия. Я плохо слышу.

– Контузия?

– Да.

– Как это случилось? Ты был на войне?

– Нет, – покачал он головой и добавил: – Этонеинтересно.

– Тебе или мне?

Он то ли не услышал, то ли предпочел сделать вид, что неслышит. Через пять минут мы сидели за столом друг напротив друга и ели кашу.

– Меня зовут Марина, – сказала я.

Он кивнул.

Подождав и ничего не дождавшись, я спросила:

– А у тебя имя есть?

Он пожал плечами.

– Что, нет у тебя имени? – усмехнулась я.

– Подойдет любое. Зови Алексеем. Нравится?

– Каша или имя?

– Имя.

– Главное, чтобы оно тебе нравилось. Откуда ты взялся?

Он вновь пожал плечами. Я треснула ложкой по столу в крайнейдосаде.

– Отвечай.

И тут же пожалела об этом. Не стоило на него кричать. Непотому, что, разозлившись, он одним движением руки мог свернуть мне шею, простоне стоило.

– Извини.

Вновь пожатие плеч.

– Я помню, как свалилась с моста, а что было дальше?

Он доел кашу, облизнул ложку и на меня уставился.