– Если бы ты открыла следующую дверь в шкафу, то увидела коробку с новым квадрокоптером.

– Дело не в этом.

– Тогда в чем?

– Ты следил за мной.

– И что в этом такого? – фыркаю я. – Я не мог оставить тебя наедине с Блаунтом. И прежде, чем ты начнешь причитать, что я одержим тобой, что это нездоровое психическое дерьмо и все в таком духе, то сначала вспомни девушку, которая каждую ночь стонет во сне мое имя.

За мгновение щеки Ким становятся красными. Она нервно пропускает нижнюю губу между зубами, и я становлюсь твердым.

Черт возьми, я надеялся, что вся эта хрень вроде того, как «прекрати представлять себе ее губы вокруг своего члена» уже давно пройдена.

Похоже, я ошибался.

– Ты… – вспыхивает Ким, и в ее взгляде загорается ярость. – Откуда ты знаешь? Ты установил скрытую камеру в моей спальне?

Я отрывисто усмехаюсь. В принципе, видеонаблюдение вполне неплохая идея. Но никакая запись не сравнится с тем, чтобы увидеть мою принцессу собственными глазами.

– Нет, – честно говорю я. – Я нарушил наш договор. Каждую ночь я забирался в твой дом и наблюдал, как ты спишь. Я смотрел, как ты ласкаешь себя и произносишь…

– Достаточно! – Ким повышает голос. – Это уже слишком, даже для тебя!

– Да, черт возьми, это слишком. Слишком для мальчика, который одержим тобой с детства, – я выделяю в каждом слове каждую букву, чтобы она, наконец, поняла. – Слишком для мальчика, у которого в мыслях была только ты. Слишком для мальчика, который не мог забыть о тебе, когда ты уехала.

– Этот мальчик вычеркнул меня из своей жизни и перестал мне писать!

Я смотрю на нее, такую растерянную и разъяренную, и ожидаю, что она отшатнется от меня и уйдет. Но Ким остается здесь, и у меня нет ни малейших сомнений, что насталтот самыймомент. Больше нет смысла скрывать от Ким свой последний секрет. После него станет ясно, что она выберет.

Если Ким убежит, я не стану ее догонять. Но если она останется и откроет дверь в мое темное и испорченное сердце, то я встречу ее на пороге, готовый поиграть с ее киской.

– Этот мальчик смотрел на твои фотографии, – слова вылетают из меня прежде, чем я успеваю моргнуть. – На них ты выглядела счастливой и беззаботной. Ты продолжала жить без меня в то время, как я страдал без тебя. Мне не хватало тебя…

– И в какой момент тебе не хватало меня? – Ким перебивает меня. – Наверное, когда ты пил текилу с живота девушки? Или на снимке, где твоя голова зажата между двумя блондинками? Точнее, между их сисек?

Я провожу ладонью по лицу.Какого хрена она вспоминает эти дурацкие фотки?

– Это произошло после того, как я все испортил.

– Что ты испортил? – Ким сбита с толку.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.

– Мы продолжали с тобой переписываться. Я, как обычно, делал вид, что меня все устраивает, что я не схожу с ума без тебя каждый чертов день. Я не видел смысла писать тебе свои переживания, потому что не мог ничего исправить. Однажды после тренировки Стив позвал меня на вечеринку, и я согласился. Я не мог больше разъедать сам себя. Я думал, что немного развеюсь и уеду домой. Но в итоге я так сильно напился, что в какой-то момент потерял связь с реальностью. А на утро я проснулся…

Я отворачиваюсь, потому что мне невыносимо смотреть в лицо Ким. Произнести это вслух оказывается гораздо сложнее, чем я себе представлял.

– Рядом со мной была незнакомая девушка. Она была голая, и я тоже, – я прикрываю глаза от собственной глупости. – Мы… мы переспали. И я даже не спросил ее имени. Я испугался и убежал. Я вернулся домой и хотел тебе во всем признаться. Я открыл твое последнее сообщение, где ты написала, что хочешь приехать во время летних каникул, и понял, что все испортил.

Я с трудом перевожу взгляд на Ким. Ее лицо напряжено, глаза блестят из-за выступивших слез. Я знаю, что ей нелегко слушать мое признание.

– Я понял, что на месте этой девушки могла оказаться ты, – я стискиваю зубы от злости к самому себе. – На ее месте должна быть ты, Ким! – я настойчиво повторяю и смотрю ей прямо в глаза. – Я отобрал у нас наши первые моменты. Наш первый поцелуй. Наш первый секс. Наш первый оргазм.

Ким смущенно опускает взгляд.

– Мой первый поцелуй был с тобой. И… мой первый оргазм.

Черт меня побери, я ничего не могу с собой поделать и улыбаюсь, как последний кретин, подсевший на транквилизаторы. Не то, что я не знал, что Ким девственница. Но услышать именно от нее, что я – первый, с кем она кончила, заставляет чувствовать себя самым счастливым придурком.

– Я знаю, – я киваю головой. – Я понимаю, что у нас с тобой не было обязательств и обещаний. Но я хотел, чтобы мы были друг у друга первыми. И я лишил нас этого.

– И из-за этого ты начал меня игнорировать? – едва слышно спрашивает Ким, и в ее голосе слышатся нотки грусти.

– Только не говори мне, что ты винила в этом себя, – у меня сводит горло от сожаления и отвращения к самому себе.

– Ты был нужен мне, – Ким делает глубокий вдох. – Когда ты перестал мне писать… отчасти я искала причину в себе.

По ее щеке скатывается слеза, и я готов разорвать самого себя в клочья.

Пока моя принцесса думала, что сделала что-то не так, я совершал самые ужасные и мерзкие поступки. Я принимал все усилия, чтобы она меня возненавидела. Каждая фотография на тусовках и вечеринках среди бесчисленных девушек, чьи лица и имена я никогда не вспомню, была сделана, ради Ким. Я был не достоин ее. Она должна была вычеркнуть из своей жизни такого ублюдка, вроде меня.

– Прости меня, Ким, – я делаю шаг и обхватываю ее лицо обеими руками, стирая с ее кожи слезу подушечкой большого пальца. – Ты ни в чем не виновата. Это я облажался.

– Почему… почему ты раньше ничего не рассказал мне?

По ее щеке снова течет слеза, и у меня внутри опять сгущается злость к самому себе. Я хочу, чтобы Ким плакала из-за меня в последний раз.

– Я не мог, – шепчу я. – Я надеялся, что тебе будет легче перечеркнуть наше общение, если ты возненавидишь меня. Если ты