стала нипочем, и даже гостиничная духота, казалось, сменилась долгожданной прохладой, и постоянное чувство голода перед сном не докучало, как прежде. А когда в поздний час по узкой улочке с умопомрачительным ревом промчались на своих мотороллерах парижские тинэйджеры, и у меня, стоявшего на крохотном балконе в одних трусах, не пошли от раздражения мурашки по коже, я поневоле задумался: «А, может, и прав был Хемингуэй, искренне считавший, что „Париж — это праздник, который всегда с тобой“»…

Сначала позвонил Саша Бубнов, и своим характерным говором поинтересовался результатами встречи с президентом клуба. Я сообщил, что все в порядке, и банковский чек на всю сумму задолженности был мне передан лично господином Бра. Я обещал Саше, что как только я вернусь в Москву, мы сразу через Внешэкономбанк вышлем чек на инкассацию во Францию и перечислим Бубнову на счет причитающиеся ему франки.

— Владимир Николаевич, а Бра ничего больше не сказал обо мне? Ну, там, на счет возможного продления?

— К сожалению, он срочно должен был улететь по своим коммерческим делам на пару недель и просил поблагодарить тебя за сотрудничество. А что касается продления, господин Бра сослался на финансовые проблемы и был вынужден тебе отказать, даже при условии значительного снижения твоей зарплаты.

— Ясно, — дрогнувшим голосом сказал Бубнов и положил трубку.

Больше мне никогда не приходилось разговаривать с Сашей по телефону. Увидеться лично тоже не довелось, были лишь телефонные звонки. Видно, так было угодно судьбе…

Сергею же Родионову я позвонил сам и сказал, что все в порядке — его деньги у меня в кармане. На следующий день, воскресным вечером я отправился в Сен-Дени, где местная команда в 1/8 Кубка Франции принимала Сережин «Ред Стар». Я волновался, поскольку прибыл в этот городишко один, и успокоился только тогда, когда таксист подвез меня к перекрестку и, указав в каком направлении я должен идти к стадиону, забрал у меня купюру достоинством в 100 франков, а это были мои последние наличные… Оставалось только найти автомобиль Сергея в условленном месте и забрать билет. Только в конце 2-го тайма «Ред Стару» удалось сравнять счет, и «сделал» этот гол сам Сергей. Он, получив мяч в центре поля, «разобрался» с двумя защитниками и сильным дальним ударом положил мяч в «шестерку». Вся команда «красных» повисла на неоднократно травмированных родионовских плечах. «Ред Стар» в тот день выиграл по пенальти, и Сергей вышел после матча в хорошем настроении. Игра закончилась лишь в пол-одиннадцатого вечера. «Поехали, Володя, в Париж, отметим победу и одновременно решение финансовых проблем с г-ном Бра». Я спросил Сергея, доволен ли тренер его игрой. «Да черт его знает, доволен он или нет. Но в перерыве он подошел ко мне, и сказал: „Сергей, чувствую, ты сейчас забьешь“. И угадал ведь!»…

На площади Трокадеро мы сидели в популярном у парижан кафе, и пили пиво до трех часов ночи. Париж жил в своем традиционном праздничном ритме. Даже ночью было очень тепло. В приличных «кондициях» мы отправились искать автомобиль Сергея. Дело это было нелегким, мы напрочь забыли, где припарковались (в Париже это огромная проблема). Перед тем, как все-таки найти машину, мы с Сергеем еще дважды «обновили» углы старинных особняков, а что было делать! Сергей проводил меня до двери гостиницы и, прощаясь, сказал: «Володь, не забудь, завтра утром в 10–00 мы с тобой едем на русское кладбище в „Сен-Женевьев-де-Буа“, посетим могилу писателя Ивана Бунина». «Почему завтра, Сережа, это сегодня, сейчас уже 4 утра!», засмеялся я и закрыл дверь. Утром Сергей, веселый и свежий «как огурчик», разбудил меня громким стуком в дверь. Мой номер был таким маленьким, что для того, чтобы открыть замок в двери, достаточно было вытянуть ногу, не поднимаясь с постели. Однако я поднялся и звучно ударился головой о дверь…

Возвращаясь в Париж из Сен-Женевьев-де-Буа, мы, проезжая через Булонский лес (или то, что от него осталось), остановились на опушке возле лавочки. Сергей достал из багажника небольшую коробку с крохотными бутылками пива и открыл одну, цепляя крышку о кору вековых деревьев. «Пей», сказал Сергей. Я взял бутылку и ужаснулся. «Да оно же теплое, как моча молодого поросенка! Как такое пить?» «Пей, Володь. Мне холодное нельзя, горло сразу болит», — уговаривал меня Сергей. Где-то невдалеке от нас под гитару запели голоса. «Серега, слышишь, поют по-русски!» — удивился я. «В Париже всякое можно услышать, на то он и Париж. Жаль, только Феди с нами нет. Мы с Черенковым всегда мечтали жить в Париже, вместе играть и радоваться жизни. Федора здесь нет сейчас, но, знаешь, Володь, Париж такой прекрасный город, и только он спасает меня от одиночества»…

Когда мы вернулись в гостиницу, то Наташа уже спустилась в рецепцию с собранным чемоданом. «Ну, где вы разгуливаете, Володя, мы же договорились поехать в аэропорт пораньше!» Мы с Сергеем только развели руками. «У-у-у, да от вас же пивом разит как из бочки!» Сергей смущенно улыбнулся, его белая рубашка была расстегнута до пупа. «Ну, прощайте. Мягкой вам посадки в Москве», сказал Сергей, садясь в машину, и опять смущенно улыбнулся…

Эх, увидеть бы Черенкова с Родионовым, опять вместе играющих за «Спартак» (в Париже или еще где), подумал я тогда, глядя на отъезжающий от гостиницы родионовский «Рено». Но, как известно, история не терпит сослагательных наклонений. Хотя бывают чудеса, но лишь как исключения, подтверждающие правило! Тогда вкратце об исключениях.

…В ноябре 1993 года после сокрушительного поражения «Спартака» в матче Лиги Чемпионов от «Монако» 1:4, «Спартак» испытывал проблемы не только финансового, но и тренировочного плана. Наступившая зима ударила первыми морозами не только по России, но и во всей Центральной Европе. Где тренироваться, где искать спарринг-партнера для подготовки игры с «Галатасараем» в декабре? Неожиданно, мне в офис «Совинтерспорта» позвонил наш давний партнер хорват Владо Малек, миллионер, основатель процветающей австрийской фирмы «Буакбу», которая имела свой бизнес и в России, а также оказывала спонсорскую помощь малобюджетным хорватским клубам, приобретая в аренду наших футболистов и хоккеистов.

— Слушай, Володя, я читал в вашей прессе, что у «Спартака» проблемы с местом подготовки, — спросил Владо по-русски с характерным акцентом.

— Да, Владо, это так.

— Слушай, узнай в «Спартаке», может они хотят приехать ко мне на родину в Пулу. Там сейчас +12, я обеспечу травяные поля, «Спартак» сыграет два матча с нашими клубами. Я оплачу все расходы.

— Узнаю сейчас же и перезвоню тебе в Загреб.

В «Спартаке», как всегда, на месте был Николай Петрович