глазах старого стервятника.

«Ух, ты, сработало! – с неуверенной радостью подумала она. – Неужели угадала?!»

Резко вывернув руль, Бурова шмыгнула в левый боковой проезд, из которого ловко выбралась на относительный простор улицы пошире. Пересекла и ее, запетляв по тесным дворовым дорожкам между неухоженными трехэтажными домами времен Первой мировой. Хорошо, когда знаешь Москву, особенно ее центр.

Руки слегка дрожали.

Умница. Ты, детка, просто умница. Ведь не к каждой вот так вдруг придет счастливое озарение, согласна? Теперь тебе будет с чем пойти в полицию. А Киреева еще смеет утверждать, что это не твоя стезя!

Валерия решила, что сейчас немножко попетляет для полной уверенности, а потом поедет домой и первым делом отыщет визитку, которую вручил ей начальник оперов. Тех оперов, которые приехали вызволять их с Лёнькой из наполненного дымом больничного полуподвала.

История с Фогелем не имеет никакого отношения к убийству Юлии Лепехиной, поэтому Валерия не будет беспокоить оперов «первого эшелона». Тем более что к ним у Леры сохранилась стойкая неприязнь.

Однако в полицию она обратится непременно.

Бурова не из трусливых, но лучше пускай эту сволочь побыстрее повяжут, уж очень нехорошо он посмотрел, когда Лера окликнула его по имени.

Или это фамилия такая? Да хоть бы и партийная кличка, неважно.

Правильнее было бы отправиться в полицию прямо сейчас, но Лера не догадалась спросить у старлея, из какого они отделения. А может, он и говорил, да она забыла. Ей было не до того, правда не до того. Хорошо, что визитку послушно убрала в карман джинсов под молнию, а могла бы и мимо сунуть, и на пол обронить, в таком была состоянии.

Джинсам здорово досталось в процессе ее битвы за жизнь. Поэтому, попав после всех дел домой, она сразу же сунула их в барабан, планируя простирнуть, но отвлеклась на банковскую платежку и программу не запустила. Лера извлечет джинсы из недр стиральной машинки, добудет из них картонный прямоугольник с номерами телефонов. И перешлет по сотовой связи полицейским ребятам трофейное фото, а на словах расскажет им подробности.

Затем она наберет собственный номер и поговорит с Лёнькой, и узнает, как у него дела.

Расставаясь в приемном покое клиники, Лера сунула мужу свой смартфон, чтобы не оставаться без связи. Лёнькин смартфон был убит о кафельный пол агентства «Фактор» кем-то из Фогелевых «шестерок», когда Воропаева туда определяли. А сама Валерия пока будет пользоваться корпоративным сотовым, спасибо капиталисту Лапину.

Хотя нет, звонить она Лёньке не станет, а отправит ему лучше эсэмэску. Вдруг он спит, а сон для него сейчас очень важен. Точно, отправит эсэмэску, а потом уж дорвется до Киреевой. Так сказать, на десерт. И начнется потом у Валерии Буровой спокойная, нормальная, обычная жизнь, каковой она и была раньше.

Однако ехать домой она передумала. Потому что обнаружила «хвост».

Плохой сюрприз в виде морды «Ниссана» в нескольких машинах от ее багажника. Очень плохой сюрприз. И если бы не «Опель», который телепался сзади из полосы в полосу, не зная, чего ему хочется, Валерия, возможно, вообще не заметила бы, что сама является объектом слежки. Или охоты?

А она была уверена, что оторвалась.

Интересно, известно стервятнику, кто она такая? То есть что она жена того самого Воропаева, который был намечен мясниками из «Фактора» для тотального потрошения и который вырвался из разделочного цеха сегодняшним утром, поставив на уши службы МЧС и полицию? Хотя на уши эти уважаемые службы поставила Лера. Так вот, синтезировал Фогель в уме эти данные или еще нет? И знает ли он вообще что-либо о Валерии безотносительно к утренним событиям?

Конечно, он может вспомнить и саму Бурову, и ее приметный «мерс», поскольку вчера он в нем катался, а с хозяйкой мило беседовал. Даже наверняка уже вспомнил.

Ну и что это ему дает? Ровным счетом ничего. В офисе «Фактора» познакомиться им не привелось, его вместе с «мясниками» спугнули пожарные машины громким завыванием сирен. Значит, навряд ли он заподозрит, что между хозяйкой джипа и Леонидом Воропаевым есть какая-то связь, с какой стати?

А если у Фогеля имеются ее фотографии?

«Да нет, ерунда все это. Зачем они ему?!» – не очень уверенно возразила сама себе Лера.

Действительно, зачем? Он же шантажист, а не агент вражеской разведки, который намеревался завербовать на службу иностранному государству семейную чету. Его лишь Леонид интересовал, про которого он и собирал информацию, да и то из прошлой жизни.

И именно поэтому, детка, домой сейчас тебе ехать нельзя категорически. Уж адрес-то Лёнькин Фогелю известен. Наверняка у шантажиста есть какие-то записи. И когда ты приведешь его к своему дому, он непременно сопоставит все эпизоды, после чего сообразит, что дамочка, мало того что осведомлена о его «партийной кличке», мало того что рожу его сфотографировала, так еще является и виновницей неприятностей последних часов. Ему непременно захочется тебя нейтрализовать и, по возможности, поскорее.

Однако ты идиотка, а Киреева права. Даже если Фогель не вычислит, что с твоей легкой руки полиция разнесла его офис, с тебя уже того хватит, что сфоткала ты его, окликнув по имени. Или по кличке.

Да какая, фиг, разница, по имени или по кличке, если тебя настигают кранты. Полные и абсолютные. Так что ты там говорила насчет спасения утопающих?

Фогель наверняка запомнит госномер ее джипа, и теперь, даже если Лера сумеет оторваться и уйти, стервятнику не составит большого труда пробить домашний адрес и прочую инфу, вплоть до болезни свинкой в первом классе и дня рождения ее троюродной тетушки из Тобольска.

Ей опять нужен план, и опять срочно. А как он появится, если сосредоточиться толком не можешь? Если зеркальце заднего вида нервирует, непрерывно транслируя прилипший к хвосту 77 «Ниссан»?! Но план нужен позарез! И Лера вспомнила маленького негодяя из голливудского фильма «Один дома». И набрала номер Костика.

Телефонный вызов соседки застал Константина не совсем в подходящий момент. Он как раз взбирался по верткой веревочной лестнице, имея за плечами рюкзак с грузом трехлитровой баклажки, под завязку наполненной пивом, а спереди у него мотался айпад в сумке-переноске, нанизанной на шею, как хомут. Он не рискнул утрамбовывать планшет в один рюкзак с канистрой, поскольку для нежной сенсорной панели это не есть хорошо.

Делать лишний заход Костяну было лениво, поэтому он решил пойти на издержки в удобстве, сэкономив на затратах по времени. Его мобильник также был приторочен к ремню переноски, и при сложившихся обстоятельствах отцепить его, чтобы поздороваться с соседкой, было абсолютно неприемлемо.

С ритма