– Почему только ниндзя? – удивился сэнсэй.– Это – метательное оружие. Оно уступает огнестрельному в мощи, и пользоваться им труднее, но есть у него и преимущества. Главное же: овладение им – этап внутреннего развития. Хотя и практическая польза тоже немалая. Если ты научишься бросать эти три штуки и при этом постигнешь саму суть броска, любой предмет: вилка, осколок стекла, заточенный карандаш – превратится в средство поражения.

Сэнсэй взял металлическую палочку, расположил ее острием к запястью между указательным, средним и безымянными пальцами, прижал сверху большим, показал Васильеву и, вдруг развернувшись, с силой метнул ее во входную дверь. Сталь с гудением воткнулась в дерево. Затем то же было проделано со звездочкой-сюрикеном и с ножом. Три вонзившихся в дверь предмета образовали равносторонний треугольник.

– Принеси,– приказал сэнсэй.

Выковырять из дерева оружие оказалось непросто. Особенно сюрикен.

– Главное,– сказал сэнсэй,– это понять, что ты не швыряешь предмет, а выпускаешь его. И не рукой, а всем телом. И не рывком, а плавно и обязательно на выдохе. Плавно, но быстро. Ногами, бедрами, всем телом. Как удар. Но только очень длинный удар, намного длиннее твоей руки. Попробуй.– Он протянул Валерию палочку.

Валерий попробовал. К его удовольствию, палочка воткнулась в дверь. Правда, хвост ее задрался кверху.

– Слишком сильно,– заметил сэнсэй.– И траектория движения руки должна быть более высокой, вот такой. Попробуй еще раз.

Минут через двадцать Кремень решил, что ученик понял, что требуется.

– Ладно,– сказал он.– Будешь тренироваться, будет толк. Давай займемся ножом.

Когда Васильев вышел из дома Кремня, было около четырех часов дня. В кармане он уносил нож, стальную стрелку и завернутый в газету сюрикен. А в памяти уносил слова сэнсэя. Слова, не имевшие отношения к технике метания.

«У твоих врагов всегда есть враги,– говорил Кремень.– Подумай об этом».

«Ты имеешь в виду милицию?» – спросил Валерий.

«Я имею в виду то, что сказал».

«Ты предлагаешь мне отыскать конкурентов моих врагов и договориться с ними? Не думаю, что они станут со мной разговаривать. За мной нет силы, кроме моей собственной».

«Ее хватило, чтобы ты выжил, когда другие мертвы».

«Мне просто повезло! – возразил Валерий.– Силыч, Монплезир, Терминатор – они были намного сильнее меня. И опытнее».

«Нет, раз выжил ты, а не они».

«Я же говорю: мне повезло!»

«Удача – тоже часть силы. У тебя нет опыта, но есть мозги. Работай ими. И помни: сильнее тот, кто жив. И не согнулся. Теперь отправляйся».

«Можно мне прийти еще?»

«Нужно».

«А когда?»

«Когда захочешь».

«А если тебя не будет?»

«Значит, придешь в другой раз».

«А я тебя, случайно, не подставлю?» – обеспокоился Валерий.

«Случайно – нет. Я – в стороне».

«Попробуй докажи им!» – возразил Васильев.

«Не беспокойся за меня. Думай. И действуй. Все. Марш отсюда. Тебя ждут».

«Ждут? Кто меня ждет?» – уже на улице думал Валерий. Вроде он ни с кем не договаривался. Разве что с Таней, но и с ней – только, что позвонит вечером. Может, опять засада в квартире? Нет, не стал бы Кремень гнать его в западню.

«Кто же меня ждет?» – размышлял Валерий.

И вдруг сообразил – кто.

– Ну от тебя и шмонит,– поморщился Васильев, размыкая наручник.

Пленник пробурчал что-то невнятное, попытался встать на ноги, оступился, выматерился, снова сел на стопку газет, принялся растирать руку.

– Хочу тебя обрадовать,– сказал Валерий.– Ты теперь без хозяина.

Пленник одарил его мрачным взглядом.

– Шлепнул я Кострому,– сообщил Васильев.– И в связи с этим у меня к тебе вопрос: кто сядет на его место?

– Лом! – не раздумывая, ответил тот.

– Такой здоровенный, уши сплюснуты, шея – как две мои, этот?

– Точное описание.

– Исключено. Они с Костромой в аду на одной сковородке жарятся. Другой кандидат есть?

– Любой из бригадиров. Хоть Груша, хоть Иван, даже я мог бы…– Хирург нахмурился.– Резня будет,– сказал он.

– Уже,– порадовал его Васильев.– Я, браток, вместе с твоими подельниками еще кое-кого к чертикам отправил. Мусу Бакинского, к примеру. Слыхал о таком?

– Бля! – изрек пленник.

– Значит, слыхал,– удовлетворенно кивнул Валерий.

– Еще бы! Это ж мирового значения авторитет. Вор из воров!

– Был,– напомнил Васильев.

– Ну ты крут! – признал Хирург.– А мы думали: всех ваших мандой накрыли!

– Век живи – век учись! – назидательно произнес Валерий.

– А что было-то?

– «Стрелка» была. На «стрелке» присутствовали Муса с дружками – с одной стороны. И твой паханок Кострома сотоварищи – с другой. И так вышло, что все они взяли, да и померли. Скоропостижно.

По роже Хирурга было заметно, что в словах Васильева он несколько сомневается. Но рта открыть «соседушка» не рискнул.

– Короче, как не стало на свете наркоторговца Мусы,– продолжал Васильев,– так земляки его шибко опечалились. И подумали они, что прикончили Мусу твои, Вадик, кореша. И обиделись, причем обиду в тайне держать не стали.

– Наехали?

– Как танк. Экипировочка у них, я скажу,– любой спецназ позавидует! И что характерно, лица, так сказать, нерусского происхождения.

– Ты что, там был?

– Пришлось. Даже пришлось немного обидеть господ кавказцев, или кто они там. Но честно скажу тебе, Вадик, был я там недолго. С «черными» я еще готов диалог вести. На популярном языке (он похлопал себя по кобуре), а вот с ОМОНом диспутировать как-то не захотелось. Правда, и твоим корешам мы немного пособили. Сократили поголовье темпераментных любителей баранины на десяток стволов.

– Да ну? – Пленник выдавил кривую улыбочку.– Не киздишь?

– Можешь проверить. Спроси у своих дружков. Если их, конечно, звери Мусы поголовно не перемочили.

– Это каким образом? По трубе?

– Зачем по трубе? Сейчас мы с тобой поднимемся наверх, помоешься – и свободен!

– Ты серьезно?

– Абсолютно!

– И какие условия?

– А ты умный парнишка! – Васильев засмеялся.– Условия простые: работать будешь на меня!

Некоторое время они мерялись взглядами. Хирург первым отвел глаза.

– А тебе-то какой интерес? – спросил он.