говорила с необычайной гордостью за свой город и за своего короля, что поразило молодого человек. После случившегося с его сестрой и им самим он не мог представить, что кто-то может любить своего правителя и гордиться им. Карик был аристократом, пусть и притворялся сейчас простым чтецом, поэтому он ничего не знал о том, как празднуют такие праздники люди других сословий.

— Конечно! Тем более что в этом году у него юбилей — семьдесят лет! — сказал Карт, и женщина посмотрела на него с одобрением. — И что намечается? Вы уже знаете?

— Конечно, знаю! Мой муж один из главных в собрании! Так что я всё знаю, но вам сказать не могу — пусть сюрприз будет, да и муж запретил рассказывать.

— Эх, а мне так хотелось узнать… — изобразил на лице разочарование Карт.

Женщина пристально посмотрела на путников и задумчиво спросила:

— Вы ночлег-то себе нашли, странники?

— Что вы, мы пришли только.

— Тогда… Идите-ка вы к Лате, она вам и ночлег может предложить, и о празднике рассказать, а я мужу обещала, так что молчать буду.

— Ночлег мы постараемся на постоялом дворе найти, а вот рассказ про праздник бы с удовольствием послушали.

— Сложно будет место на постоялом найти, но как знаете. Лата вон в том доме, в конце улицы, живёт, со шторами всеми расшитыми. Скажите ей, что вас её тёзка послала.

— Спасибо вам за совет.

— Вы уж, если места не найдёте, где заночевать, к ней идите, они с мужем любят странников привечать.

Карт и Карик, распрощавшись с женщиной, пошли в ту сторону, куда она указала. Дом, про который рассказала женщина, почти ничем не отличался от остальных маленьких двухэтажных домиков на этой улице. Единственным, что выделяло его на фоне остальных раскрашенных в преддверии праздника домов, были изящные занавески с красивой вышивкой, изображавшей железные леи и сов-хранителей. Карик на секунду задержался, засмотревшись работой мастерицы.

Дверь дома оказалась открытой, поэтому Карт постучал по косяку, стараясь привлечь внимание.

— Хозяйка! — крикнул он, когда никто не ответил на приветственный стук.

Через пару минут в проёме двери появилась достаточно высокая дородная женщина в летах:

— Доброго денёчка вам, незнакомцы. С чем пожаловали?

— Да пребудет с вами Свет Диру!

— Да осветит Она ваш путь.

— Нас ваша тёзка послала, сказала, что вы про праздник нам рассказать сможете.

— От чего же не рассказать? Проходите в дом, а то что на пороге стоять?

— Что вы! Зачем же мы вас от работы будем отвлекать?

— Вы мне совсем не помешаете, а даже поможете — хоть веселее хозяйничать на кухне будет. Да и вам нужно посмотреть, где остановиться собираетесь.

Карт попытался возразить женщине, но она уже ушла внутрь.

В доме оказалось очень чисто и уютно — сразу было видно, что хозяйка в этом доме хорошая.

— Садитесь вон туда, — сказала женщина, указывая на лавку, стоящую в той части комнаты, где располагался обеденный стол.

Мужчины послушно сели и осмотрелись. Дом оказался простым, но оформленным со вкусом. Было видно, что семья не очень богата, но это полностью искупалось гармоничностью того, что находилось в доме. В углу комнаты стоял ткацкий станок, а рядом с ним станок для вышивки с квадратными пяльцами. Ткацкий станок не был заправлен, но нитки для снования лежали рядом, на пяльцах был натянут лён с воткнутой в него иголкой — видимо хозяйка работала над вышивкой, когда они постучались. На полу дома лежали тканые коврики с красивым узором, а на столе, за который мужчины сели, была расшитая железными леями и совами скатерть. Это был достаточно популярный узор в Артии, но настолько искусно выполненной вышивки Карт ещё не видел. На стенах не было украшений, вместо этого на ней висели рабочие инструменты и кое-какая одежда.

— Ну что, как вам моё хозяйство? — с гордостью спросила женщина.

— Очень красиво! — сказал Карик.

— Ещё бы, здесь всё мной и мужем сделано!

— Вы — настоящая мастерица! — добавил Карт.

— Спасибо вам на добром слове. Но вы же пришли про подарок королю спросить, да?

— Да, очень бы хотелось послушать про праздник.

— Так слушайте: каменщики с каменотёсами обещают закончить памятник принцессе Саре, пусть Диру будет добра к её душе, столяры должны были уже закончить сооружать беседку для сада короля, литейный цех должен уж скоро повесить новые ворота на вход в квартал отчаяния, а то непорядок — личная гвардия, его опора и надежа, а их квартиры без ворот стоят! Часовые-то, конечно, имеются, но разве ж это порядок? Поэтому мой муж, — с особой гордостью в голосе сказала женщина, — предложил сделать эти ворота. Вот какой он у меня!

— Удивительно! — воскликнул Карт. — И это всё — подарки королю?

— Это я ещё не все подарки перечислила! Ещё гобелен с изображениями принцев от ткачих наших, вышивальщицы должны ужо завтра закончить вышивать посвящение Верховной. Король у нас верующий, поэтому решили, что это будет хорошим подарком.

— Но ведь… Верховная умерла до посвящения, — вмешался Карик.

— Да, но представить-то нам это никто не помешает, правда? Одна из наших вышивальщиц, по золотому шитью, жрица Диру, сказала, что это должно было быть именно так.

Внезапно женщина пригляделась к Карту:

— А ты прям вылитый мужчина с вышивки, только там ты без бороды! — удивлённо воскликнула женщина.

Карик уставился на учителя.

— Вылитый, аж не отличить! Нам жрица картину дала, которую сама нарисовала, так жуть как похож! Там ещё мальчишка за тебя держится, смешной такой, тощий!

— Может, я знаю эту жрицу? Или она видела меня. Она местная?

— Нет, из Нандиру она. Из столицы.

— Ну, вот это всё и объясняет! Я тоже из Города воды.

— Вот как? Но она ж из главного храма, а он во дворце вроде как.

— Простым людям туда путь не заказан. Может, я её по имени опознаю?

— Ликой её кличут. Только это не её полное имя вроде.

— Кажется, знаю я ту Лику, — пробормотал Карт, — очень даже хорошо.

— Что ты говоришь, путник? Не слышно тебя совсем. Я на левое ухо туговата, так что, если что сказать хочешь, а я к тебе левым боком стою, то кричи погромче.

— Это просто я тихо сказал. Знаю я эту жрицу ещё по Нан’Оро. А я-то думал, почему я её в храме не видел. Повидаться бы с ней!

— Так это можно устроить, — улыбнувшись, сказала женщина, — она ж и здесь в храме в основном.

Женщина поглядела на улицу и внезапно засуетилась:

— Ох, мне же пора уж обед готовить, а то муж с собрания вернётся, а нам