– Девочка моя, я знаю, как тебе плохо, но, пожалуйста, придив себя. Мы сейчас должны уехать из Сочи, но не стоит оставлять такой беспорядокв номере. Завтра утром сюда придет горничная. Она сразу вызовет милицию ипосмотрит в журнале, на кого был оформлен номер. Тогда нас очень быстро начнутискать. Кроме того, что нас с тобой разыскивают бандиты, для того чтобы забратьсвой «дипломат» с деньгами, нас начнет искать милиция. Тебе не кажется, что насбудет искать слишком много людей?

– У тебя есть предложения? – с трудом выдавила я изсебя.

– Девочка моя, конечно, у меня есть предложения, апо-другому просто не может быть. Мы должны вынести тела этих людей из нашегономера и привести его в идеальный порядок.

– Куда? Куда мы их должны вынести? Как мы их пронесем миморецепции? Ты в своем уме?

– Какая, к черту, рецепция?! На чердак. Мы вынесем их начердак.

– А откуда ты знаешь, что здесь есть чердак?

– Я только что оттуда. Он открыт. У нас же номер напоследнем этаже.

– Ты хочешь перетащить эти трупы на чердак??? – неверила я своим ушам и даже представить себе боялась, как это можно осуществить.

– А другого выхода нет. Зачем кому-то знать, что убийствопроизошло именно в нашем номере? Может, эти двое что-то не поделили с Эдиком,завели его на чердак и там друг друга перестреляли. Верно?

– Верно, – судорожно кивнула я и от страха прикусиланижнюю губу так сильно, что почувствовала, как из нее пошла кровь.

– Ну вот видишь, а ты боялась.

– А если нас кто-нибудь увидит?

– Кто?

– Да мало ли кто! Может, по коридору кто-то пройдет.

– Значит, нужно быть предельно осторожными, и надопостараться сделать все очень оперативно.

Все происходящие дальше события просто не укладывались уменя в голове, и я плохо понимала, что именно мы сейчас делаем.

– В простыню трупы заворачивать не будем. Нужно, чтобыгостиничное белье было на месте. Бери мокрую тряпку и вытирай за мной кровь.Благо, что наш номер находится в левом крыле недалеко от чердачной лестницы.

Я еще раз судорожно кивнула, встала с пола, бросилась вванную комнату, но, не обнаружив там половой тряпки, с ужасом посмотрела наИгната, который уже поволок тело Эдика по коридору.

– Игнат, тряпки нет.

– Бери свое платье и мочи в воде. Только делай это как можнобыстрее.

– Хорошо.

Взяв свое белое платье, которое до недавнего времени сушилосьна балконе, я намочила его как следует и стала вытирать следом за Игнатомкровь, которой было так много, что мне приходилось довольно часто полоскатьплатье, моментально превратившееся в половую тряпку. Поднявшись на чердак, япостаралась побороть страх и буквально ползла за трупом, вытирая кровь даже начердаке.

– Нужно его оттащить в дальний конец чердака.

– Спасибо тебе, Игнат, – бормотала я, посматривая наботинки покойника, за которыми мне приходилось ползти. – Спасибо.

– Да помолчи ты со своими благодарностями, – нервничалИгнат еще больше и продолжал тащить труп.

– Господи, как такое могло произойти… Господи… Игнат,миленький, сделай, пожалуйста, так, чтобы меня не посадили. Миленький.

– Да не посадят тебя, не посадят! – убеждал меня Игнати небрежно вытирал льющийся со лба пот. – Ты только смотри кровь хорошовытирай. Ничего не пропускай.

– А я не пропускаю.

– Вот молодец. Вот умница. Все будет хорошо, девочка моя.Все будет хорошо! Мы уедем с тобой в Австралию, купим домик и будем жить вполнейшей безопасности.

– Да, да, да, – повторяла я как робот и еле слышновсхлипывала. – Только не в тюрьму…

– В Австралию поедем?

– Если все обойдется, то, конечно, поедем.

Время тянулось довольно медленно, и мне казалось, что с тогомомента, как я взяла в руки оружие, прошла целая вечность. Когда все трупы былиперенесены из нашего номера на чердак, Игнат поднял валявшиеся на полупистолеты и стер с них все отпечатки пальцев.

– Вот так-то лучше. Пошли опять на чердак.

– Зачем? – Я чувствовала себя окончательно обессиленной.

– Должны же мы вручить им оружие для полнойправдоподобности.

Вернувшись на чердак, Игнат вложил один пистолет в рукуЭдику, а другой – в руку одного из мужчин, ворвавшихся в номер.

– Вот и все. Такая небольшая перестрелочка на чердакесочинской гостиницы. Сразу-то и не поймешь, кто кого и за что. Было бы неплохо,если бы эту честную компанию нашли попозже.

– Ты хочешь сказать, что милиция поверит, что эта троицаперестреляла друга друга? Но ведь там же не дураки работают.

– Там работают далеко не дураки, только вот для них напервом месте отчетность и раскрываемость преступлений. Возможно, они обнаружат,что тела откуда-то перетащили, что из пистолета стрелял еще кто-то, но если онипоймут, что это дело может повиснуть в воздухе на неопределенный срок, то имсамим будет выгоднее подтасовать факты и списать все на криминальные разборки.Какой с мертвых спрос? Зато раскрываемость преступлений соответствует плану, даи лишняя звездочка на погонах никогда не помешает. Все зависит от того, ктобудет вести это дело и насколько серьезно он к нему подойдет.

– А на нас выйти можно?

– Если постараться, то можно. Но для этого нужно оченьсильно постараться. А в милиции в последнее время никто не старается. Говорят,времени нет, да и загруженность большая. Девочка моя, не переживай. Если они ивыйдут на наш след, то мы будем уже далеко. Тогда милиции придется закрыватьэту гостиницу ко всем чертям и исследовать все номера. Сейчас самый сезон. Врядли кому-то хочется закрывать эту гостиницу и терять хорошие деньги. Пошли,нужно все перемыть в номере. В наших с тобой интересах сделать так, чтобы в нашномер как можно быстрее заехали другие постояльцы. Поэтому нужно все хорошенькоубрать и утром сдать ключи. Так как сейчас со свободными номерами напряженка,то наш номер заселят сразу, как только мы его освободим.

– Но ведь перед тем, как сюда заедут новые постояльцы,горничная должна будет убрать номер и поменять белье.

– Ну и пусть убирает.

– Так горничная может обнаружить следы крови или что-топодозрительное. Тогда она сама вызовет милицию.

– Значит, ты должна сейчас выдраить номер так, чтобы онаничего не нашла. Сможешь?

– Постараюсь.

– Так сможешь или постараешься?

– Смогу.