Эбергард подумал: сколько времени человекотренер отводит на каждый прием? есть ли у него норма, как в поликлинике?

— Вы что хотите?! — вдруг выпалил Шишковский раздраженно и незнакомо, словно ломится кто-то посреди ночи в дверь; остановился наискосок от Эбергарда, оставив одну ногу позади, в упоре, — сейчас разбежится и прыгнет сверху на него, оставляя ему время ответить, но с угрозой «вот только раскрой свою…» — Спокойствия? — и сам ответил: — Да. Конечно. Заплатили же… У вас «синдром замещения»? Я это лечу. Уговаривайте, — Шишковский протянул растопыренную ладонь к его лбу, издевательски гудя, — вну-ушайте себе: ваша дочь — не ваша жена бывшая. В девочке вашей собрано всё самое лучшее от мамы и — что самое важное, так? — всё лучшее от вас! Она-а — так нормально? не быстро едем? не пора сделать санитарную остановку? — заорал Шишковский и смял ладонями щеки, и тихо: — Она — это вы. Только лучше и чище. Говорите себе это постоянно. Потому что это правда. Замечайте — это легко! — черты своего характера в ней и радуйтесь! Чем больше вы будете общаться, тем больше ваша дочка будет похожа на вас. Не сдавайтесь! Не отступайте! Боритесь! Отступите, и вот тогда-то ребенок и усвоит всё, а не только хорошее, мамино — то, что вы ненавидите. Ну вот. Легче стало? Еще бы! На свежий воздух!

Шишковский оперся задом на сцену, вытянул ноги, сплел крестом, посбивал с джинсов воображаемую пыль — театр, понимал Эбергард, не обращай внимания, но — внимательно слушай:

— Консультация закончена. Тра-та-та-та… — и Шишковский неподдельно зевнул, так, что и Эбергарду захотелось. — Или — всё же нет? Или вас еще что-то волнует?

И он вскочил и прошелся вдоль сцены (всё равно, подумал Эбергард, это я тебе плачу, я тебя нанял, это ты служишь мне, моя квартира больше, моя машина лучше, сверху я, и так будет всегда — ему показалось важным сейчас про это вспомнить), подбросил что-то невидимое на руке — яблоко? — и поймал и сжал!

— Я думаю, вас в первую очередь, попервей всего волнует другое. А именно: есть ли у вас дочь?

Эбергард улыбнулся, чтобы хоть что-то…

Шишковский обрадовался его улыбке — о! — так он и думал.

— Всё-таки надежда! И готовность бороться. Тогда ответьте себе, пожалуйста, на следующие вопросы, быстро! Готов ли я врать? Лжесвидетельствовать? Совершать подлог и подкуп? Подтасовывать факты? Клеветать на других? Ради своего собственного блага и блага немногих близких готов ли я, — Шишковский размеренно читал текст диктанта, не помогая троечникам интонацией и паузами, — отказаться от своего социального статуса, материального положения? Сменить место жительства на другую страну? Другой континент? Если на все вопросы «да», то непонятно, почему дочь еще не с вами. Если ответ «нет», — Шишковский, делясь хорошим запахом, нагнулся к отцу с сердечным участием, — у вас нет дочери.

И вернулся к сцене — первый раунд — и:

— Так? A-а, вы как-то не так собирались бороться… Годы, суды, доказательная база, судебно-психологические экспертизы и — время. Вы, как я заметил, очень надеетесь на время. Вернее, на законы природы и голос крови — на всё, что проявляется, должно проявиться со временем. Годы прошли, и вот — она идет к вам, а вы — седой и моложавый, такой загорелый, как вот я сейчас, катаетесь на квадроцикле, подтягиваетесь двадцать раз, особняк под пальмами, квартира в Лондоне и тотчас же — еще одна квартира в Лондоне, уже для нее, — запах денег и власти, и ключики от мира вот они, у вас, но вам для нее не жалко: дочка подрастет, повзрослеет, постучится, и вы — весь мир откроете ей… А если время не оправдает ваших надежд? И не сыграет за вас? А просто пройдет, равнодушно всех сминая, как проходит, — он протяженно произнес, — в абсолютном большинстве случаев, и вы где-то в скромной двушечке с небольшой кухней, а может, и — сдали квартиру и перебрались на шесть соток, в домик, туалет за сараем, сильно потрепало вас, очень болит нога, ничего не сделаешь, время настало чему-то всё время болеть — у вас болит нога, да-а… И в спину вступает. Не каждое утро и встанешь… В новой семье тоже всё как-то непросто у вас… Не задалось, да уж ничего не изменишь… Сынок, например, новый попивает, либо — очень простой такой получился человечек… А всё это — особняки, Средиземноморье, машины марки «мерседес», это всё как раз получилось там, у вашей бывшей супруги, и у вашей дочери есть, а вы — сидите на табуретке, боретесь с мухами, отдыхаете от прополки картофеля, но опрятный, конечно, следите за чистотой рубашек, вот только если зубы немного подзапустили… Так это разве удержишь при ограниченности средств… Звуки раздаются при еде такие… щелкающие… Стесняетесь при посторонних кушать. Яблоко приходится вот так тоненько нарезать. А вы — очень любите яблоки! Зато весь — вот так вот! и вот так! в два слоя!!! — вы обмотаны победными судебными решениями, доказательствами, что вы любили и не отступали, ничего не жалели и всё отдали! А время, то самое ваше время, прошло, а дочь всё равно не возвращается. Ну хорошо — один раз! — заедет. Но так, что лучше бы и не заезжала. Так, что станет ясно: в следующий раз — на ваши похороны. Да и то если не будет в Бразилии в это время, там один перелет… Юные девы, мы с вами это знаем, жестоки. Понимаем почему: короток их день. Они и спешат, пока не стемнеет…

Он рассмотрел лицо Эбергарда с детальным вниманием стрелка, подошедшего к дырявой мишени:

— А развелись потому, что разлюбили, да?

— Ну… Да, фактически.

— Угу. А сначала — очень любили. Потом пожили и как-то разлюбили. Но сперва-то любили… А может, и — нет? Так просто совпало: пора уже с какой-то одной спать. Здорово, когда кто-то вкусно поесть приготовит — абеденье-е-е… И стирка. Опора, короче, какая-то рядом. Опора и горячие обеды. Регулярная физическая близость! И родители ее с жильем помогут, подкинут… Не предполагали? Ну, может, подразумевалось как-то. А любови и не было, показалось по молодости, мальчишка, глуп, ошибка, извини. А подрос, огляделся: столько доступного вокруг, многое покупается, да всё! Зарабатывай и получай! Главное — идти всё время вперед и вверх, двигаться, пошагово! Толкаться, не уступать, достигать поставленных целей! А она, в смысле бывшая супруга, как-то не идет пошагово, стоит, как ни посмотришь: лежит себе на диванчике, ей бы «просто жить» или хуже — «быть самой собой», чтоб «любили такую, как есть»… И тело… Куда-то исчезает ее тело. До полного неразличения. Уже вроде и не женщина. А что-то. И опора эта уже не подпирает ничего, осталась далеко позади, бесполезная вещь, загромождает, мешает, ясно: ничего уже с ней не будет — никогда, понимаете, как страшно, — ведь совсем еще не старые люди — а никогда ничего другого, каждый день одно и то же! — да еще раздражает, сука, своей никчемностью, а гордости сколько… Да надо другую выбрать, взять последнюю модель, со всеми наворотами и опциями, и попробовать, при чем здесь «разлюбил»? Вам не хватает только уверенности, так я вам ее даю: у вас — всё идет правильно! ничего страшного, что пока побаливает, там, впереди и выше, будет еще одна ступенька, ступнете выше и поймете, что и дочка-то вам не очень подходящая попалась, и откуда в ней только всё это неприятное взялось? Точно, что не от вас! Какие-то тещины гены! С какой стороны ни глянь — не ваше, не подходит вам, совершенно чужеродный человек! И ведь тоже — не изменишь, упрямые все, ничего не хотят слушать. А надо же двигаться, нельзя терять время, упустишь возможность, когда еще… А сколько злости в ответ, гонора непонятного! Уважения должного — ноль, только ей все должны. А почему, спрашивается? В конце концов, у каждого своя жизнь, не хочет человек жить как следует — не заставишь, пусть остается! А вы — дальше. Маму получилось… утилизировать? А с дочерью — да еще легче получится, опыт! Цветущая и растущая ваша жизнь отторгнет чужеродные организмы! Вы что больше всего на свете хотите, что первое в списке? Скорее! Я отсюда прочту: написано (как и у всех): приращения удовольствий — так зачем бороться за дочь из-за того, что сейчас, какое-то небольшое истекаемое время, вам что-то такое там… дискомфортное… кажется? Не отвлекайтесь от движения, неподвижность — отставание и смерть! Вы знаете, что именно для вас — лучшее решение? Возьмите в аренду гектаров сорок сельхозугодий, километров сорок — шестьдесят от кольцевой, занесите в районную администрацию, чтобы изменить предназначение земель, нарезайте и продавайте под коттеджное строительство — земля улетает. Даже без коммуникаций! Или вот парковки сейчас — тоже тема! А самое лучшее — домик начните строить. Из клееного бруса. Правильно цвет подобрать для наличников — сказка, как смотрится… Сауну с купелью. А лучше — русскую баньку, а? — Шишковский заглянул в часы. — Я — всё. Оздоровил. Хотите что-то добавить? Нет, вопросов не надо, на вопросы мы отвечаем на общем разборе ситуаций, приходите, заранее можете купить билет. — И спросил кого-то присутствующего на задних рядах: — Там еще кто-то оплачивал? Так запускайте, мы здесь закончили. А вам — большого счастья!