И поезд снова трогался, вливался в мощный поток эшелонов с военной техникой.

Торопились. Пробивались в те края, куда вот-вот могли свалиться белые войска или, как говорилось в предписании Начучраспреда ВЧК товарища Альского, «в районы возможных боевых действий».

Так всего за неделю они оказались в Волновахе и медленно, но тем не менее без остановок ползли к Мариуполю, к которому так же неторопливо, но неуклонно, от Геническа по побережью Азовского моря двигался корпус донских казаков генерала Абрамова.

Часа на два застряли на жалкой, до сухаря высохшей под жарким июньским солнцем станции Карань. И опять выручил керосин. К чекистскому поезду в сопровождении Гольдмана пришел дежурный по станции, старый грек, и привел с собой кучу родственников. И все – с бутылями, канистрочками, кувшинами. Пришлось наливать…

Глядя на проплывающий мимо вагонов унылый степной пейзаж, Бушкин возмущался: откуда в этих русских краях столько греков? От жары, что ли? Старцев пояснял про графа Орлова, про Суворова, которые переселили их сюда из Крыма, где православные греки претерпевали религиозные притеснения мусульман татар. Под защитой русского оружия греки хорошо прижились на этих просторах, расплодились, основали здесь немало мелких городков и сел, и даже крупный морской порт Мариуполь.

Старцев в этой поездке невольно оказался экскурсоводом. Поглядывая в амбразуры и держа наготове оружие, «команда» то и дело расспрашивала Старцева, что да когда. Не каждый день ездишь с профессором. Крайне любопытный к краеведению Шамраченков, влившийся в отряд еще в самом начале пути, на станции Славянск, больше всех докучал Ивану Платоновичу вопросами о простирающейся перед ними Дикой степи.

Старцев рассказывал о скифах, которые носились по саженной высоты ковылям, про готов, про воинственных, не знающих жалости гуннов, про «неразумных хазар», воевавших днепровскую Русь, про половцев, проводивших время в стычках с Киевом, а потом объединившихся с ним для защиты от татаро-монгольских несокрушимых «тьмы тысяч».

Это где-то здесь произошла битва при Каяле, в которой половцы пленили князя Игоря, заставив плакать на стенах Путивля Ярославну, а позже, и тоже в этих же краях, в битве при Калке, монголы одолели князей Мстислава Киевского и Мстислава Удалого – и началось на Руси великое нашествие и долгое иго.

– Скажи на милость! – удивленно покачал головой Бушкин, до того пополнявший свои познания только речами всяких пламенных заезжих ораторов, разоблачавших царскую, империалистическую Русь. – А может, так им и надо, этим князьям. Что ни говори – аристократы. А монголы, поди, голытьба, пролетариат…

– Дурак ты, Бушкин, – незлобиво вставил свое слово бывший казак Михаленко. – Это кто, Чингисхан – пролетарий?

– Ну, не сам Чингисхан лично…

Бушкин замолк. Задумчиво глядел на мелькающие в дверном проеме вагона мазанки с соломенными стрехами, обнесенные заборами из камня-ракушечника. Это уже начались пригороды Мариуполя.

Со станции, оставив возле поезда охрану, всей командой отправились в уездную ЧК, которая размещалась в доме бывшего владельца судоходной компании богатея Фрумина в самом центре города.

Начальник уездной ЧК Морев, дотошно изучив документы гостей, обрадованно сказал:

– А я, признаться, еще вчера вас ждал.

Гольдман со Старцевым переглянулись.

– А собственно, откуда вы о нас узнали? – спросил Старцев.

– Дорогие! Я кто? ЧК. А ЧК положено все знать… – весело сказал Морев и затем, словно платком стерев с лица улыбку, уже серьезно объяснил: – Дело-то у вас… как бы это сказать… в карман не спрячешь. Просочилась информация. К сожалению. Мне еще третьего дня докладывали: движется, мол, к нам поезд, буржуазные ценности собирает.

– Выходит, секретное задание стало вовсе не секретным, – встревоженно сказал Гольдман.

– Это точно: слух про ваш поезд впереди вас бежит… А я, значит, все думал, куда эти чертовы золотые побрякушки девать? Закопать? А ну как больше не возвернусь? Погибель в боях приму? А тут в аккурат мне про вас сообчают… Гору с моих плеч сымаете, дорогие товарищи!

Он открыл дверцу внушительного старомодного сейфа, выложил на стол два свертка. В одном, что побольше, находилось золото: монеты, кольца, броши, кулоны, цепочки – ничего интересного с точки зрения профессора Старцева. В другом оказалась целая россыпь драгоценных камней, в том числе «коммерческих», небольших, но хорошей огранки бриллиантов, явно выковырянных из каких-то изделий для удобства перевозки. Морев подробно рассказал, откуда у них эти богатства. В основном реквизированы у богатых греков-контрабандистов. А они скупали бриллианты у махновцев, которые нередко наведывались в этот приморский город.

– Как-то весной осматривали парусную фелюгу. А один наш пацан-чекист оступился и ударился головой о гик… Ну, стукнулся, значит, и говорит, что больно тяжелым почудился ему гик. Чувствительный такой пацан! Проверили, а в гике оказалась высверлена полость, и в ней ни много ни мало – двести царских червонцев. Вот какие чудеса у нас порой случаются.

Потом Иван Платонович стал выспрашивать у Морева о Бердянске, куда они намеревались еще сегодня отправиться. Манил чекистов этот город тем, что в недавнем времени в нем располагались отделения Государственного банка, и Азово-Донского – одного из крупнейших в России, и отделения Общества взаимного кредита, и Бердяно-Ногайский банк, тоже не из бедных…

– Богатый был городишко, – согласился со Старцевым Морев. – Но сколько раз грабленный! Раз двадцать менялись власти. Только Махно владел городом три раза.

– В нашем маршрутном листе, как вы заметили, есть и Бердянск, – твердо сказал Старцев. – Значит, в ЧК была информация: что-то для нас подготовлено.

– Этого – не знаю. – И, немного помолчав, Морев спросил: – И каким же способом вы собираетесь добираться до Бердянска? Если он, конечно, еще наш?

– Своим поездом, естественно, – ответил Старцев.

– Вот насчет «естественно»… Я вам вообще посоветовал бы отказаться от мысли посетить сейчас Бердянск.

– Но у нас предписание! – вступил в разговор Гольдман.

– По железке до Бердянска порядка двухсот верст. Кружным путем. Через Пологи. А это сплошь махновские места. Вас там и полк охраны не убережет… Нет, не советую!

– А шляхом, напрямик? – спросил профессор.

– Шлях – это точно под махновцами, – ответил чекист. – Вот морем… Хотя и по морю путь небезопасный. Но ночью – можно. Попытаться можно. Если не напоретесь на мелкосидящие катера адмирала Саблина – доберетесь. Обратно этим же путем.

Вернулись, успев отвезти ценности на свой поезд, Бушкин, Михаленко и Шамраченков. Шумно ввалились в кабинет Морева. Но, увидев озабоченные лица своих товарищей, присмирели.

Старцев рассказал им о сути разговора. Состоялся краткий «военный совет». Может, все же отказаться от Бердянска? И пуститься в обратную дорогу через Екатеринослав, по более спокойным городам?