Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, это несправедливо. Потому что Том красивый.
— Уверен, ты сможешь устоять перед его чарами на одно свидание. — съязвил Дилан. — И насколько же он красив?
— Очень красив, просто огонь! Но следовать правилам трудно, знаешь? Не из-за секса, а потому что…
— Потому что?
— Потому что ты не можешь ничего добавить от себя. Например, нормально разговаривать. Смеяться. Сквернословить. Я все время себя сдерживаю. Ты сотворил из меня вежливого монстра!
— Ты драматизируешь. Просто следуй книге и все будет хорошо. Я знаю, ты себя недооцениваешь. Если честно, я удивлен, что ты — одинока.
Мать твою! Это другой комплимент? Пока я пыталась проанализировать его слова, мое лицо начало гореть.
— А почему ты один?
— Не люблю сложности. И я чрезвычайно разборчивый.
Он с уверенностью улыбнулся мне, но я догадываюсь, что он чего-то не договаривает. Я просто уверена в том, что за его бравадой стоит мужчина, сердце которого однажды было разбито.
— Кто она? — спросила я.
— Кто?
— Ты понял, о чем я. Твоя бывшая? Ты стал таким циничным в отношении женщин, пройдя через страдания.
Он помолчал, надеясь, что я заткнусь. Но я не собиралась.
— Ну, расскажи, ты же все знаешь про меня и про мою личную жизнь. Почему?
— Анна. Ее звали Анна. Она бросила меня за шесть месяцев до книги. Конечно, я был выпотрошен, но понял свои ошибки и что нельзя было допускать некоторых ситуаций, которые были, потому что я любил ее.
— Ситуации, как например, ее постоянные звонки и разговоры обо всем, что происходит в ее жизни?
— Точно.
— Это была только одна женщина…
Он откинул голову и вздохнул.
— Хватает и одной женщины, чтобы перевернуть вверх дном твою жизнь. Тебе нужно идти другим путем или тоже самое случится опять и опять. Неправильно быть честным и понимающим с тем, кто способен разорвать твое сердце. Нет, неправильно. Веришь или нет, когда я писал книгу, хотел спасти женщин от неудачных свиданий. Дать им реальные ожидания. Не надо нам постоянно быть в ваших головах, чтобы быть с вами. Не надо нам знать все интимные подробности о вас, потому что, когда вы уходите, мы все еще помним об этом.
Он посмотрел на свой пустой бокал. Мы молчали. Я даже не знаю, хотелось ли мне обнять или потрясти его, но больше не настаивала. Наоборот, я решила завершить вечер.
Когда мы прощались у двери, не было сексуального томления, как в прошлый раз, когда я покидала его квартиру. Я просто поблагодарила его за помощь, и он тихо ушел, пожелав мне удачной среды и отвергнув мое предложение оплатить продукты, которые он принес.
Может быть его Анна — это мой Питер? Кем бы она ни была, она действительно плохо с ним обошлась, но в отличие от Дилана, я не собираюсь прекращать надеяться на то, что встречу-таки своего человека. Совершенно ясно, что Дилан такую надежду уже утратил.
⁕
Если бы мы с Питером до сих пор были вместе, то один из нас пошел бы сегодня на собрание, а другой остался бы с Грейс дома. Обычно так поступают в нормальных семьях. Но так как мы больше не «Семья», ни одному из нас не хотелось создавать о себе впечатления, как о родителе, не интересующемся своим ребенком. Это такой дурацкий принцип. Что если учитель скажет какую-нибудь положительную вещь о ребенке, а другой родитель просто забудет об этой важной информации? А что подумают о нас другие? Даже спустя три года ни один из нас не уступил бы другому права поговорить с учителем Грейс десять минут.
Питер уже здесь, и Грейс заметила его первая, стремглав побежав к нему, как маленькая пуля. Мы вместе прошли в спортзал, где находились другие дети, ожидающие своих родителей. Грейс тут же бросила нас ради худого Патси или Парсли, с которым направилась в библиотеку. Мы с Питером сели на стулья возле класса Грейс, пока ее учительница была занята другими родителями, одинаково одетыми в черные плащи. Не прошло и пяти минут, как нас пригласили войти.
Мисс Шарма — жизнерадостная женщина за пятьдесят, которая с энтузиазмом рассказывала нам о Грейс:
— Одно удовольствие быть ее учителем. Она отлично справляется с программой, думаю, вы уже успели ознакомиться с ее табелем. Нет причин для волнений.
Я просто кожей чувствовала испепеляющий взгляд Питера на себе при словах «познакомились с ее табелем» и думала, что он прожжет мне дырку в черепе, но проигнорировала его. Если он действительно хочет увидеть табель, я уверена, Счастливая Шарма ему с радостью его покажет.
Учительница продолжила:
— Грейс рассказала классу, что она готовила спагетти болоньезе с вашим другом прошлым вечером. Она так же призналась, что ее кот тоже радовался этому.
Питер теперь просто высверливал взглядом мой череп, и я заерзала на стуле. Время встречи истекло.
— О, да! Что ж, спасибо большое, мисс Шарма, мы очень рады успехам Грейс.
Питер удержал свои расспросы на целых шесть секунд. Рекорд для него!
— Кэт, кто учил Грейс готовить спагетти?
— Просто мой друг.
— Ты с кем-то встречаешься, и этот кто-то трется возле моей дочери? У меня есть право знать, кто он.
Я затащила его в соседний пустой класс. Я была в ярости и хотела покончить с этим разговором до встречи с Грейс.
— Два пункта, Питер. Первый, ты же позволял Эмме проводить время с Грейс до того, как я узнала об этом. И второе, у тебя нет никакого права знать что-то о моей личной жизни! Что ты хочешь сказать? Тебе нужен список людей, посещающих мой дом? Ты просто должен доверять мне и знать, что я не буду делать плохо своей собственной дочери! Что ты вдруг о себе возомнил? Черт возьми, повзрослей уже!
Я не дала ему возможности ответить и быстро направилась в сторону библиотеки, чтобы забрать Грейс. Я увидела ее одну с книгой о динозаврах и услышала стук башмаков Питера позади себя. Глубоко вздохнув, улыбнулась.
— Грейс! Домой, дорогая!
— Наконец-то!
Она убрала книгу и прыгнула к нам.
— Вы видели мою учительницу?
Питер тут же ответил:
— Видели. Мы с мамой очень гордимся тобой. И Эмма тоже.
Уф! Я почти уверена, что если сейчас запустить книжкой про динозавров в его нахальную рожу, то это не прибавит мне очков, но даже видеть эту картинку в своем воображение доставляет мне большое удовольствие.
Грейс побежала впереди нас, я быстро шла за ней, упрямо не желая идти рядом с Питером и выслушивать его новые расспросы. Грейс обняла папу, и мы с ней сели в машину. Когда я закрывала окно, он положил свою руку на мою.
— Прости, Кэт. Ты права. Я должен тебе доверять. Просто я волнуюсь за окружение Грейс. Не могу ничего поделать с этим.