– Тир Ак-Сарин передал вам подарок?

– Да, колье. Это… неожиданно.

– Наверное, он хотел поздравить вас с особенной датой. Теперь вы – взрослая девушка.

– И это сулит мне немало проблем. У меня попросту нет сил, чтобы бороться со всеми, кому что-то от меня нужно.

– Может, не стоит бороться со всеми в одиночку? – мудро изрек Ингар. – Союзники нужны даже ведьмам, которым под силу испепелить полчище змей.

Глава 12

Последняя жертва

Амир

В парадном зале дома наместницы играла чарующая музыка. Нежные звуки дудука, гуслей и диковинной нарамской скрипки медом разливались по залу, заглушая гомон разномастной толпы. Морок послушно скрывал меня, стоящего неподалеку от кресла Амаль. Прислуга предусмотрительно погасила свечи в тяжелом бронзовом подсвечнике, оставив в полумраке место между двумя огромными вазонами.

Я вдыхал аромат свежесрезанных роз, внимательно осматривая гостей, но невольно возвращался взглядом к наместнице. Сегодня она была воистину… неотразима в традиционном нарамском наряде. Ее алое верхнее платье из атласа, надетое поверх длинной туники золотого цвета, не позволяло отвести глаз. Струящаяся ткань стекала на пол рекой крови и шлейфом стелилась у ног Амаль. Пояс, усыпанный драгоценными камнями, сверкал и переливался в свете многочисленных свечей. В кудрявых волосах, собранных в сложную прическу, будто звезды в ночи, мерцали бриллианты. Сегодня Амаль походила на мать, когда та впервые явилась в дом моих родителей, чтобы помочь. Походила и разительно от нее отличалась…

Вчера она закрывала меня грудью от Шурале, напуганная и самоотверженная, чтобы сегодня предстать перед гостями холодной мраморной статуей. И не только перед гостями. За целый день наместница бросила мне лишь пару вкрадчивых приказов, не подав и виду, что несколько часов назад под покровом ночи мы лежали в траве плечом к плечу, а после ковыляли к городу, будто два обессилевших путника.

Сегодняшняя ночь чуть не стоила мне жизни, обернулась полным провалом и нежданной победой.

Да, я был зол, кое-как шагая вслед за наместницей по лесу. Страшно зол. Внезапная встреча с Маурой перевернула всю мою легенду с ног на голову. Я мысленно благодарил Владыку за мудрое решение командира вплести в вымысел частицу правды из-за моего смуглого нарамского лица. Как в воду глядел опытный навир! Я мог предположить любую накладку, даже встречу с кем-то из старых соседей, но и помыслить не мог, что сильнейшая ведьма Даира, которую уже шесть лет считали мертвой, окажется живее всех живых! Как не мог подумать и о том, что Амаль ходила в Нечистый лес к матери, а не собирала шабаш нечисти с кровавыми жертвоприношениями!

Наместница не должна была узнать, что мы уже встречались. Она не должна была копаться в моем истинном прошлом, но почему-то я сам позволил ей это, раскрыв правду о первых проявлениях дара лихомора. Правда, умолчал, как сильно отец избивал меня за каждое из них, но этого ей никогда не узнать, как и кому бы то ни было. Воспоминания о боли и унижении я навечно оставил при себе.

Пока Амаль не знала, что перебежчик из Миреи и мальчишка, приносивший им хлеб, – один и тот же человек, мой слезливый рассказ о жестокости родителей оставался туманным вымыслом. Она, сама того не подозревая, влезла туда, куда не было входа даже Лире. Впрочем, у наместницы сегодняшней ночью появилось право лезть в жизнь, которую она сама же и спасла.

Лежа в траве рядом с Амаль, я вдруг понял, что злость утекла, будто вода из треснувшего кувшина. «Не убивайте его! Прошу!» Ее слова проросли в душе неожиданным чувством благодарности. Мужество, с которым наместница бросилась между мной и Шурале, казалось выдумкой. Разве могла высокомерная ведьма, совсем недавно грозившая очередной огненной пыткой, защищать меня своим телом? Но она защищала…

А после тепло улыбалась, вспоминая детство, и, кажется, прониклась ко мне симпатией. Общие воспоминания неожиданно сблизили нас. По крайней мере, я самодовольно так решил…

Однако сегодня Амаль вновь превратилась в себя прежнюю – властную наместницу воеводы, пронзающую меня презрительным взглядом черных, будто сама преисподняя, глаз. Моя гордость слишком болезненно на него реагировала, а ущемленное самолюбие вторило ей. Почему-то я наивно решил, что сегодняшняя ночь подтолкнула Амаль ко мне.

Лишь письму Лиры оказалось под силу снять мою нервозность и напомнить о любви девушки, считающей дни нашей разлуки. Она тосковала и ждала встречи, будто нас разделяли годы, а не недели. И ее ласковые слова вновь вернули мне душевный покой.

Вскоре я вернусь домой, к Лире, и выброшу из памяти проведенные в Вароссе недели! Только бы Амаль согласилась на предложение Тира. Стоит ей сказать «да», я тут же покину Вароссу, ведь письмо о подноготной наместницы и ее семьи уже на пути к старшему Ак-Сарину. Больше мне нечего делать в городе роз, пропахшем трупной вонью.

Гости, которых на праздник собралось никак не меньше полусотни, с гомоном расселись за три длинных дубовых стола, составленных буквой «П». Их топот, отражавшийся от мраморного пола, сменился звоном приборов. Члены совета с семьями, городская знать, целитель Гаян с супругой и, конечно же, воевода с сыновьями, облачившимися в парадную военную форму Белоярской империи! Хороша компания! И среди этой пестрой толпы устрашающими истуканами застыли солдаты наместницы, все как один нацепившие маски. Они рассредоточились вдоль стен, расписанных красочными пейзажами.

Я впервые попал в парадный зал, обычно запертый на замок. Яркие расписные стены не вызывали ряби в глазах. Напротив, они поражали великолепием, как и тяжелые изумрудные портьеры на высоких окнах. Над массивным камином гордо висело алое полотно с символом рода Эркин – черным орлом.

Айдан и Арлан заняли почетные места по правую руку от отца, Амаль – по левую.

Она благосклонно принимала подарки и пожелания, вежливо, но отстраненно кивая каждому, кроме Гаяна и Арлана. Их речи Амаль выслушала внимательно, вынырнув из незримого омута собственных мыслей. Хотелось надеяться, что они связаны с предложением Тира.

Два прошедших дня многое показали мне и во многом убедили. Одно я с облегчением понял: Амаль и вправду лучше выйти замуж за Тира и уехать в Адрам. Там она окажется недосягаемой для старшего брата, горящего черной ненавистью. Тир был почти уверен, что наместница откажет, не пожелав срываться с насиженного места. Он и помыслить не мог, в каком болоте она увязла по самую шею и как нуждается в том, кто мог бы вытащить ее оттуда!

Я чуть