…На седьмом этаже в квартире Глаголева горело единственноеокно, но Лара к нему ни разу не подошла, держалась грамотно. «Берлинскийбригадир» уехал час назад, как и собирался, вот-вот должно было сравнятьсяодиннадцать, но Данил, как ни всматривался, не углядел среди входящих никого,подходившего бы под описание Валентина. Да и входящих-то можно было по пальцампересчитать.

Две минуты двенадцатого. Три минуты двенадцатого. Четыре.

– Ослабла в «Аквариуме» дисциплинка, – тихоподумал он вслух.

Они с Капитаном устроились в коммерческом киоске, последнемв длинном ряду, тянувшемся от автобусной остановки к «Дворянскому гнезду».Обзор открывался великолепный, а вселение прошло без малейших хлопот – Фролраспорядился, дальше пошло по неизвестной Данилу цепочке, и, когда они приехалис ключом, киоск был уже пуст, хоть железные жалюзи и не опущены. Вообще-то ихздесь могли шлепнуть, как мыша в бочке, но только в одном-единственном случае –если бы продал сам Фрол, а столь далеко подозрения Данила не простирались. Всяостальная цепочка представления ни о чем не имела…

За эти полтора часа Капитан даже немного расторговался – восновном толкая спиртное и честно складывая выручку под прилавок, выбивая чекибез малейшего обсчета. Отсюда они не видели усатого Урядника, все это времястарательно разбиравшего у расположенного повыше соседнего дома мотоциклетныйдвижок (работа серьезная, требует времени и окружающих не удивляет, разве чтолезут с советами и консультациями). Но сигнал увидели бы обязательно, а Урядникего все не подавал. Значит, засеченная ими «хонда», где сидели два оглоеда, всееще торчала на прежнем месте, а подкрепление ей не появлялось. Ну, апредполагать, что Урядника могли снять без малейшего шума Принцевы ребята, могтолько тот, кто не видел его в деле на берегах Днестра. Данил, вообще-то, тожене видел, но рекомендовали надежные люди.

Зато Капитана он лицезрел в свое время на протяжении добройпары месяцев. Помимо всего прочего, была одна старая история, когда некийполковник из ограниченного контингента захотел разбогатеть р е з к о. И знал,сколько обещали обосновавшиеся в Пакистане белозубые англосаксонские ребята зановейший вертолет огневой поддержки, среди своих прозванный «Барракудой». Из-заего тяги к обогащению получилась длинноватая и склочная история, способнаякое-чему научить бравых сценаристов кинотриллеров – если бы они об этом слышали.Но услышать им не довелось, вертолет, так и не упорхнувший за кордон, сгорел водном маложивописном ущелье, а Данил с Капитаном вместо обещанных Самых Высокихорденов получили регалии поплоше – из-за живого характера Капитана, которыйзлатолюбивого полковника, взятого на горячем, живым вести назад не стал, апоступил с ним довольно скверно, и подыхал полковник долго и беспокойно. Он,хоть и сволочь, оказался чьим-то племянником, кто-то из группы стукнул, они быи этого не получили, но командующий встал в амбицию и сделал, что мог…

Капитан, правда, немного погодя, едва подвернулся случай,вылетел в отставку – дядя был злопамятный. А когда дядя сам в результате хитрыхигр вынужден был застрелиться из двух пистолетов сразу, Капитан в армию уже невернулся…

Вокруг сгущалась темнота, машины по переулку почти непроезжали, и Данил подумал, что капитан Довнар уже наверняка отчалил.

– Взял бы ты меня с собой в тайгу, – сказал«бухгалтер». – Скоро геморрой наживу.

– Сиди уж, – отмахнулся Данил. – Было бы зачто башку подставлять… Жена успокоилась?

– Да она давно успокоилась. Переживает только, как быменя злые рэкетиры не пристукнули, газет начитается и сидит с трагическимвзглядом…

– Вот и сиди себе. Потому что…

Он замолчал – вверху, на пригорке, мигнул фонарик. Рядом вполумраке пошевелился Капитан, медленно расстегнул «молнию» на сумке.

Значит, зашевелились, что-то такое Урядник засек… Обзор унего с верхотуры гораздо лучше.

Вновь мигнул фонарик – тире, точка, точка. Рыла вылезли из«хонды», вот что это означало…

– Ты тачку носом к дороге поставил? – спросилДанил.

– Обижаете, ваше благородие… Естественно.

Меж киоском и стеклянной витриной продуктового магазина натой стороне улицы почти бесшумно проплыл темный «таурус». Свернул к подъезду,исчез за углом дома с магазином внизу.

– Давай рискнем, – сказал Данил. – Вряд лисейчас эфир слушают.

Капитан вытащил рацию, повозился в темноте:

– Что там, казаче?

– Четверо вышли из «форда». Потолковали с хондовскими,пошли в подъезд…

– Держишь «хонду», – распорядился Данил. –Если брыкнут, клади сразу – и к тачке…

– Понял.

– Пошли, – сказал Данил, снимая с предохранителякитайскую «глушилку». – Началося… Где же этот хрен?

Он старательно запер киоск, быстро пошел, почти побежал кподъезду. Рядом бесшумной летучей мышью несся «бухгалтер», он же Капитан, держапод полой куртки «скорпион» с глушителем. Ничуть не похож был он сейчас назамотанную жизнью канцелярскую крысу – собранный, резкий, опасный, как гремучаязмея…

В холле – тишина, только гудит лифт. Шагов на лестнице неслышно. Стол в углу пуст, нигде не видно нанятого «дворянами» милицейскогосержанта. Что еще ничего не доказывает, конечно…

Они остановились у лестничного марша, прислушались, задравголовы. Ни малейшего шума вверху. Данил покачался с пятки на носок, переступил,примеряясь, как он должен двигаться, чтобы не производить ни малейшего шума.

Вверху щелкнули, расходясь, дверцы лифта. Едва погаслапрозрачная кнопка, Данил нажал ее, вызывая лифт, кивнул на дверцы и показалКапитану девять пальцев. Тот достал чешскую машинку и отодвинулся, на всякийслучай взяв под прицел лифт.

Нет, кабина пуста. Капитан поехал на девятый этаж. Данилпошел вверх, не производя ни малейшего шума. Руки у него были свободны – ещевыйдет кто-нибудь навстречу, увидит пистоль, поднимет шум…

Добравшись до четвертого этажа, он явственно расслышалглуховатую трель звонка и узнал – глаголевский. Пошел вверх, а там звонили ужебеспрестанно. Должно быть, отвечая на вопрос Лары, кто-то сказал в полныйголос:

– Откройте, милиция!

Тишина. Шестой этаж. Кнопка не горит – Капитан уже на месте…Никто, конечно, не встревожился – мало ли что с этими лифтами бывает…

И вновь:

– Откройте, милиция!

Данил, которому до площадки седьмого этажа оставался одинпролет, уже различил перешептывание:

– Да не брякнет она, я провод перекусил…

– А рация?

– Откуда у этой биксы рация?

– Откройте, милиция!

– Пристав, не гомони. Не откроет. Надо ломать.